You're All I Want (СИ)

— Как скажешь, — разочарованно ответил Кристоф.

Больше за все сорок пять минут Круспе не произнес ни единого слова, хотя Шнайдер еще не раз теребил его, засыпая своими тупыми вопросами. Так что же, блять, произошло? Хотя, в конце концов, почему я начал вдруг этим интересоваться? Это, в принципе, не должно было меня волновать, не мои проблемы… Просто, что-то в поведении Рихарда буквально затмевало мой разум, что ли. Наверное, это все потому, что в моей голове все чаще всплывает картина тех самых недавних событий, которые до сих пор не отпускают меня:

«Ландерс, это все ты».

Так и вижу перед собой еле стоящего на ногах Рихарда, пытающегося мне что-то сказать. Плюс один риторический вопрос в моей копилке: что я сделал?

По-моему, жизни мне не давал только ты, Рихард. И никогда за свои одиннадцать лет, что мы знали друг друга, тебе не было за это стыдно. Сколько же ты меня травил, сколько подстав ты мне сделал? А если еще и младшую школу вспомнить… Так это вообще пиздец. Как вы с Брауном на пару надо мной издевались. Ладно, это уже не так важно, просто впервые в жизни Круспе плохо, и даже я запросто могу подойти к нему и оскорбить, ведь сейчас он без своей «охраны».Теперь он испытывает те же моральное истощение и боль, что время от времени чувствовал я, пребывая каждый день в школе. Но мне почему-то не радостно и не хорошо от этого, а даже наоборот его… жалко? Я, на удивление самому себе, не хочу его унижать или отравлять ему жизнь, как это делал он. Я никогда бы не стал платить той же монетой. Теперь он наверняка думает, за что же ему этот кошмар, и что же он такого сделал? Эти вопросы мучили и продолжают мучить и меня и по сей день, так как мне до сих пор непонятно: почему я стал его мишенью? Никому и никогда он так жизнь не отравлял, как мне. А Томас так, за компанию с ним. Сколько себя помню… Они всегда были вместе: с уроков съебывали вместе, исчезали и появлялись тоже вместе, и были по-настоящему хорошими друзьями, которых ничто и никто не мог поссорить, я даже не помню, чтобы они когда-нибудь делали это. Что же такое должно было случиться, чтобы все получилось вот так? Кстати говоря, ввиду случившихся событий я начинаю сомневаться в том, что они были просто друзьями, потому что я до сих пор немного в ахуе от того, что видел. Один день они жмутся вместе по туалетам, а на следующий бьют друг другу морды. Это… Как-то даже звучит странно. Ну ничего, я надеюсь, Шнайдер скоро прояснит ситуацию.

Когда звонок наконец-то прозвенел, я, в каком-то странном состоянии, с хмурым видом, собирал все книги обратно в сумку. Даже домашнее задание не записал — о чем вообще речь? Я на пару секунд даже забыл, какой сейчас урок. Голова сейчас напоминала мне что-то вроде пчелиного улья, и я даже думал, что мой мозг никогда не был так загружен даже на химии. Ебать, точно. Совсем забыл про нее. Тилль же сейчас должен подойти и поговорить с Рихардом. Я думал, он просто ахуеет от такого внезапного поворота событий, хотя по идее он должен был знать, если та девчонка из их класса в курсе. Это неважно. Ведь если бы Тилль знал, то сказал бы мне вчера.

Когда я встал из-за парты и задвинул за собой стул, Рихард все еще копошился на своем месте, и я, аккуратно обойдя его, последовал к выходу, но через мгновение вынужден был обернуться:

— Рихард, мы с тобой, кажется, еще не договорили, — Томас лучезарно улыбался, придерживая убегающего от него Круспе за руку.

— По-моему, я тебе все сказал, — прошипел Рихард ему в лицо и со злостью отдернул свою руку. — Не прикасайся ко мне, мудак.

— Ну ничего себе, какие мы дерзкие стали.

Они просто смотрели друг другу в глаза, и эту душераздирающую сцену немого кино я и еще человек так с десяток наблюдали почти минуту.

— Ну ты и ублюдок, — только и выплюнул Рихард, после чего буквально снес Томаса, который удержался за парту, стоящую сзади. После того как Круспе пулей вылетел из класса, Браун зашелся в таком истерическом хохоте, что даже я немного испугался. Ненормальный, блин, что ли?

— Психанул, бля! Ральф, — он продолжал хвататься за живот и корчиться в истерике, — ну ты видел?

Парень снова засмеялся своим противным смехом, и тогда я понял, что делать мне тут нечего. Ржут непонятно над чем — сборище идиотов какое-то. Когда я вышел из кабинета, то меня почти сразу же поймал Тилль.

— Пауль, где Рихард? — спросил меня он. Снова Рихард. Вам всем нужен этот гребаный Рихард. Даже мне он нужен, потому что я не могу не разобраться в том, что происходит.

— Не знаю, вот только что вроде из кабинета вышел, и… — не успел я договорить, как Тилль оборвал меня на полуслове.

— А, вон он, я пошел, — добавил он.