XX-XY

Вот сижу который день. Работаю. А эта мегера над душой стоит. Как что ни так, расслабился, сразу бряк по башке. Были бы мозги, давно б сотрясение сделалось. В общем устроила она мне тут военный матриархат, сволочь крылатая. Ну, думаю, я тебе устрою, зверюга музовская. На, получи…

2. Красиво жить ни запретишь, но и ни заставишь

Москва – столица победившего феминизма России. Сверкающая словно огромный кристалл Сваровски или правильнее сказать россыпь миллиардов кристаллов в оправах из металла с полимерным зеркальным напылением под золото всевозможных оттенков, серебра и никеля, гранённых поляризованным стеклопластиком всех цветов радуги. Яркими рекламными девайсами всех вероятных и невероятных размеров, раскрасок, фактуры и многомерности. Всё блестит, сверкает, искрится. Ну как можно не любить эту мегополюсену – мать их.

Вылизанные дороги с ещё больше зализанными электромобилями, бесшумно снующими во всех возможных и невозможных направлениях, а не только по строго очерченным полосам разметки. Стоит только присмотреться к этому броуновскому движению и можно не задумываясь сделать вывод, что эти транспортные средства просто едут туда, куда хотят, но при этом умудряются не сталкиваться и ни сигналить матом друг на друга в истерике. Машины ехали прямо, боком, наискосок с заносом. Единственно какого движения нельзя было наблюдать на дорогах, так это движения задним ходом. Оно у них просто отсутствовало за женской ненадобностью.

Лидерши победившего феминизма в пух и прах разбили шовинистические утверждения прошлого, что женщина за рулём – это обезьяна с гранатой и непременная причина аварии. Вот они. Едут, куда хотят, как хотят, упразднив всякие правила дорожного движения и ни одной аварии! Правда женщины в машинах действительно были, а вот руля там никакого не было. И педалей никаких не было, чтоб их утончённым натурам не приходилось путать газ с тормозом и ещё там с чем под ногами мешающимся.

В них вообще ничего не было из арсенала прошлых времён, кроме самой машины с мягкими диванами и всеми необходимыми женскими аксессуарами с зеркалами, ящичками, полочками и бортового искусственного интеллекта как минимум третьего уровня. А ниже ни-ни. Безопасность – наша всё!

По полированным тротуарам утопающим в разномастных цветочных клумбах, декорированных узорным кустарником и модельно остриженными деревцами, всё строго по фен Шую, с разной скоростью жизни двигались горожанки. За редким исключением отдельные особи торопливо цокали в режиме бизнес-леди с дежурной маской на лице, мол вы тут все мусор бездельный, одна я вещь ценная, вся деловая и по горло занятая. Большинство же вальяжно выгуливалось либо в гордом одиночестве с романтической задумчивостью, либо исполняя парное хождение, всех вокруг разглядывая и себя показывая. Но всё же в большинстве случаев семенили походками киношных зомби уткнувшись в ручные и наручные девайсы.

Кто-то выгуливал домашних животных, таща их на поводках или руках, либо животные тащили своих хозяек. Всё зависело от массогабаритных характеристик системы: хозяйка-питомец.

Был вечер понедельника. Всеобщий рабочий день закончился уже чуть более двух часов назад, а так как маразматическое утверждение, что понедельник день тяжёлый с концом патриархата канул туда же, куда и само это явление, то во всём городе чувствовалась лёгкость, непринуждённость и всеобщая удовлетворённость очередным нескучно проведённым рабочим днём.

Но это картинка центра столицы, а вот на окраинах полотно мегаполиса выглядело несколько иным. Нет, здесь не было развалившихся хибар и улицы не напоминали городскую свалку. Боже вас упаси, как вы могли такое подумать. Окраины были идеальны чисты, ухожены. Просто в отличие от центральных районов, здесь было значительно тише и в звуковом сопровождении кипучей жизни, и в световом. Реклама была, куда без неё, но тут она вела себя значительно скромнее и ни так агрессивно набрасывалась на органы чувств местного населения огромных спальных районов.

На восточной оконечности столицы, практически упираясь в заросший травой по пояс МКАД, пропади он пропадом, почти у самого его охранного периметра, приткнувшись задним фасадом к лесному массиву на месте старого забытого кладбища, скромно пристроился шедевр современной архитектуры, но без каких-либо признаков фешенебельной жизни.

Никакой кричащей рекламы, притом в прямом и переносном смысле этого слова. Никаких сверкающих вывесок и мечущихся туда-сюда транспарантов. Полная тишина, покой и умиротворение с пением птиц, шуршанием молодой листвы деревьев и ласковым вечерним солнцем.

Небольшое по размерам строение с навороченными спортивными площадками по бокам и довольно обширной огороженной автостоянкой перед ним казалось задремавшим, как и шедевры автопрома в количестве трёх единиц на вылизанном перед ним асфальте.