XX век флота. Трагедия фатальных ошибок

Через несколько минут наблюдатели флагманского эсминца «Наганами» заметили противника по пленеру 90є на расстоянии 8 километров. Подняв бинокль к глазам, я легко мог различить отдельные корабли противника. Буквально в следующий момент стало ясно, что нас опознали, так как кружившие вверху самолеты выпустили осветительные ракеты. И как раз в ту секунду, когда вспыхнули эти яркие огни, вражеские корабли открыли огонь по ближайшему к ним эсминцу, которым был «Таканами». Яркий свет этих ракет позволял противнику стрелять, даже не используя прожектора.

Со всей возможной поспешностью я отдал общий приказ: «Сблизиться и атаковать!» Наши эсминцы открыли огонь, но многочисленные осветительные снаряды и ракеты на парашютах залили все вокруг таким ярким светом, что разглядеть вражеские корабли оказалось очень трудно. «Таканами» добился попадания уже первым залпом, после пяти залпов поджег второй и третий вражеские корабли. Это облегчило наводку остальным нашим эсминцам.

Однако противник сосредоточил свой огонь на «Таканами», корабль получил тяжелые повреждения и загорелся. На нем погибло много людей, в том числе командир эсминца капитан 2 ранга Масами Огура. Мой флагман «Наганами» нащупал прожектором вражеский крейсер и открыл огонь. Так как мы шли контркурсом с противником, «Наганами» круто повернул право на борт и оказался почти точно на траверзе у противника. Ведя беглый огонь из орудий, «Наганами» приблизился к противнику и выпустил 8 торпед с дистанции 4 километра. Все это время эсминец был мишенью для сосредоточенного огня противника. Вокруг моего флагмана с оглушительным грохотом рвались снаряды, поднимая столбы воды. «Наганами» буквально засыпало осколками от близких разрывов, но каким-то чудом он не получил прямых попаданий. Я всегда был уверен, что наше везение объясняется высокой скоростью (45 узлов), с которой мчался «Наганами». Снаряды противника летели мимо, так как артиллеристы брали неправильное упреждение.

«Оясио» и «Куросио» из 15-го ДЭМ выпустили 10 торпед по крейсерам, а «Кавакадзэ» из 24-го ДЭМ выпустил 8 торпед после того, как лег на обратный курс и поравнялся с вражеской линией. Тем временем и противник начал использовать торпеды. Два смертоносных снаряда прошли прямо перед «Наганами». «Судзукадзэ», второму кораблю 24-го ДЭМ, также пришлось уклоняться от торпед, и поэтому он сам не сумел дать торпедный залп. Обе стороны обменивались артиллерийскими залпами и пускали торпеды при мерцающем сиянии осветительных ракет и снарядов. Повсюду грохотали многочисленные взрывы.

В последующие несколько минут мы видели, как торпеды наших эсминцев попали в крейсер, который загорелся и, как мы решили, немедленно затонул. Мы закричали от радости, когда другой крейсер вспыхнул и начал тонуть в результате нашей атаки. Судя по всему, эскадра противника пришла в полное замешательство. Затем обе стороны неожиданно прекратили стрельбу, но нам показалось, что два вражеских эсминца загорелись в результате артогня «Таканами».

«Куросио» и «Кагеро», которые еще имели по 4 торпеды, дали последний залп по противнику. «Кагеро», используя прожектора, осветил цель и дал несколько выстрелов из орудий. После этого бой, который продолжался чуть более 30 минут, завершился. Обе эскадры разошлись, и снова воцарилась ночная тишина.

Я очень тревожился за судьбу поврежденного «Таканами». Когда повторные запросы по радио остались без ответа и после проверки положения остальных моих кораблей, я приказал «Куросио» и «Оясио» вернуться и помочь ему. Эти корабли, которыми командовал капитан 2 ранга Торадзиро Сато, командир 15-го ДЭМ, нашли «Таканами» юго-восточнее мыса Эсперанс, поврежденный и потерявший ход. Они начали спасательные работы. «Оясио» спустил шлюпки, а «Куросио» уже готовился подойти к борту поврежденного корабля, когда совсем недалеко появилось вражеское соединение из 2 крейсеров и 3 эсминцев. Они были так близко, что никто из противников не рискнул открыть огонь. Наши 2 эсминца были вынуждены уйти, оставив уцелевших моряков «Таканами», которым пришлось в шлюпках на плотиках добираться до берега Гуадалканала.

Когда бой завершился, я приказал рассеявшимся кораблям присоединиться к флагманскому эсминцу. Так как все торпеды были израсходованы, продолжать бой было невозможно. Я решил отойти и вернуться на Шортленд по центральному маршруту, поставив точку в ночном бою 30 ноября 1942 года, который стал известен в Японии как Ночной бой у Лунга, а в Соединенных Штатах – как бой у Тассафаронга.

Мы не знали, какие потери понес американский флот, но на основании рапортов эсминцев решили, что потоплены 2 крейсера и 1 эсминец, а еще 2 эсминца тяжело повреждены. Мы потеряли «Таканами» и много людей из его команды, погибли командир дивизиона капитан 1 ранга Тосио Симидзу и командир корабля капитан 2 ранга Масами Огура, о чем мы глубоко сожалели. С другой стороны, нам очень повезло, что остальные 7 эсминцев не получили повреждений в схватке со значительно превосходящими силами противника и принесли новую славу нашей эскадре».