XX век флота. Трагедия фатальных ошибок

Погоня длилась около часа, но потом это надоело адмиралу Иакино, и он приказал своим крейсерам отходить на запад, в то время как итальянский линкор шел им навстречу. Иакино надеялся поймать англичан в «клещи», и это ему почти удалось. В 10.50 он заметил британские крейсера и тут же приказал Сансонетти повернуть, чтобы образовать вторую половину «клещей». Если бы итальянцы сумели организовать авиаразведку, задуманное наверняка удалось бы, а так «Витторио Венето» преждевременно обнаружил себя, открыв огонь по английским крейсерам с дистанции 23 000 метров, но при этом находясь к северу от них. Вот если бы он сумел оказаться восточнее или, еще лучше, к юго-востоку… Но для этого требовалась идеальная координация действий.

Тяжелые снаряды итальянского линкора чудесным образом разрешили все проблемы «Глостера», и британские крейсера помчались на юг, навстречу своим линкорам. Опять же, объяснения англичан выглядят вполне логично – Придхэм-Уиппел намеревался навести итальянцев на свои линкоры. Но что дальше? Каким образом старички Каннингхэма, ни один из которых не мог развить более 24 узлов, должны были навязать бой «Витторио Венето», имевшему скорость более 30 узлов? За подобные «объяснения» вполне справедливо критикуют Шеера с его замыслами во время Ютландского боя, но сейчас британские адмиралы тоже оказались не на высоте.

В этот момент на сцене появились британские торпедоносцы, которые атаковали итальянский линкор, но попаданий не добились, хотя пилоты утверждали, что имелось одно вероятное. Чтобы авианосец не сковывал маневрирование флота во время проведения полетов, он отделился вместе с двумя эсминцами. Далее все происходило как обычно: итальянцы удирали, англичане догоняли и не могли догнать, ведь Иакино сначала держал скорость 28 узлов и лишь позднее снизил ее до 25 узлов, чтобы сберечь топливо на эсминцах. Далее следовали разрозненные и безуспешные атаки британских самолетов, которые представляли разительный контраст с мощными ударами немецких пикировщиков.

Лишь в 15.30 одному из торпедоносцев удалось-таки добиться попадания в корму «Витторио Венето». Корабль принял 3500 тонн воды и потерял ход, дифферент на корму составил 3 метра, но героическими усилиями ремонтных партий удалось исправить часть повреждений, через час линкор дал ход, а к 18.20 он уже делал 16 узлов. И все-таки первый и единственный раз за всю войну британские торпедоносцы сработали так, как предполагалось изначально: послужили «тормозом» для вражеского линкора. Каннингхэм догонял итальянцев, но происходило это слишком медленно, так как вскоре «Витторио Венето» уже делал 19 узлов.

Уже в самых сумерках английские торпедоносцы провели последнюю атаку и добились одного попадания в тяжелый крейсер «Пола», причем итальянский отряд не сразу заметил «потерю бойца». Лишь через 40 минут, когда Иакино получил сигнал бедствия, он отправил ему на помощь 1-ю дивизию крейсеров. Почему-то итальянский адмирал полагал, что его преследуют только британские крейсера, а линкоры безнадежно отстали.

На самом деле к этому времени британский флот разделился на три группы. Каннингхэм отправил в погоню за «смертельно поврежденным» итальянским линкором почти все свои эсминцы, крейсера Придхэм-Уиппела следовали самостоятельно, и позади всех ползли линкоры вместе с авианосцем. Эсминцы, которые не имели радара, вообще не видели никого и ничего, крейсера тоже в бою больше не участвовали. Тем не менее в 22.30 радар линкора «Вэлиант» обнаружил стоящий без хода крейсер «Пола», а в 22.23 – спешащую ему на помощь эскадру адмирала Каттанео – 2 тяжелых крейсера и 4 эсминца. Каннингхэм дождался, пока дистанция станет минимальной, и несколькими залпами разнес на куски тяжелые крейсера «Зара» и «Фиуме». При этом линкоры никакими радарами не пользовались, в добрых старых традициях цель осветил прожектором эсминец «Грейхаунд». Вспоминает флагманский артиллерист Средиземноморского флота:

«События следующих нескольких секунд не забудет никто из видевших это. Прожектор «Грейхаунда» показал нам неприятеля, застигнутого полностью врасплох. Башни стояли на нуле, по верхней палубе бегали люди. Первый залп «Уорспайта», возможно, оказался самым метким за всю войну. Пять из шести 381-мм снарядов легли под верхнюю палубу вражеского корабля с небольшими промежутками. Самый правый из них сбросил за борт вращающуюся часть башни Y. АБК особенно восхитила фраза командира линкора, бывшего артиллериста: «Великий боже! А ведь мы попали!» Сразу после боя он приказал записать это выражение на случай, если ему потребуется утереть нос артиллерийской школе флота».