XCOM: Чрезвычайный протокол АИД (ЛП)

Но по прежнему заключённая старалась принимать душ настолько быстро, насколько это возможно, но не потому, что она не хотела, чтоб за ней подглядывали, а потому, что опасалась быть застигнутой в тот момент, когда они вернутся.

А они всегда возвращались.

Вспомнив о них, девушка передёрнулась. Каждый их приход был неожиданным и бессистемным. Ни с того ни с сего в её камеру заходили двое людей, мужчина и женщина, привязывали её к стулу, расположенному в этой же камере, а затем приступали к экспериментам, чаще всего обкалывая её разнообразными препаратами.

Заключенная и понятия не имела о том, что именно за вещества заключены в этих шприцах. Её мучители ничего ей не объясняли, а возможные её вопросы оставляли без ответа… главным образом потому, что она их и чаще всего и не успевала задать из-за боли и прочих неприятных ощущений. Единственными экспериментами, суть которых девушке удалось более менее точно определить из того множества, что над ней проводились, были опыты с какими-то наркотиками. Однажды, например, ей вкололи что-то, что ввело её в эйфорию и заставило хихикать как ненормальная, погружённая в свой мир грёз. Они повторяли процедуру несколько дней подряд, а затем, когда заключённая подсела на вещество, внезапно прекратили.

В течение нескольких следующих после этого дней или недель она была обречена мучиться от ломки и синдрома отмены, большую часть времени проводя в лежачем положении, при этом постоянно рыдая, крича, неконтролируемо гадя под себя и всё в таком духе. Периодически появлялся кто-то, прибирающий за ней, но он никогда не оставался в камере надолго и вёл себя так, словно страдающей девушки вообще не существует.

И самое ужасное в этом всём было то, что конкретно этот эксперимент был одним из наименее мучительных.

Некоторые инъекции заставляли её ощущать такую боль, которую сложно было даже вообразить. Порой казалось, что её будто сжигают заживо, порой — будто погружают в кислоту, а иногда — будто замораживают насмерть. В чём был смысл этих экспериментов? Этого она не знала. Казалось, словно её просто бесцельно пытают.

Хуже всего было то, что из этой тюрьмы было невозможно сбежать. Когда заключенная попыталась совершить суицид, воспользовавшись ножом, что совместно с прочими столовыми приборами поставлялся ей вместе с едой, её тут же парализовало мощным разрядом. Оказалось, что в неё имплантировали некое устройство, которое и активировал один из надзирателей. Он, она или они были невероятно внимательными, вследствие чего никакие трюки не помогали. Попыталась самоубиться? Держи разряд.

Причём упомянутый разряд был не просто мерой пресечения, парализующей её тело, нет. Имплантированное в заключенную устройство продолжало мучить её на протяжении ещё нескольких часов, не давая даже пошевелиться. Пережив пару таких неудачных попыток суицида, девушка оставила эти мысли.

К ней относились так, словно она и не человек вовсе, а имя её упоминалось только в самом начале аудио логов, ведущихся одним из её мучителей в ходе экспериментов. Казалось, будто им ненавистна сама идея её существования, что особенно было ясно из их презрительных взглядов.

Выключив воду, заключенная наспех вытерлась и надела выданную ей одежду. В отличие от питания, одежда всегда была той же: белая рубашка, штаны, бельё и носки. Помимо этого у неё был доступ и к белым кроссовкам, но их, в отличие от остального, выдали только один раз, да и она их почти не использовала. Смысл, если ходить по сути некуда?

Использованную одежду девушка сложила в специальный контейнер, напоминающий мусоропровод, только двусторонний. С помощью такого же ей поставлялась и еда. Периодически она пыталась извернуться и подгадать момент открытия контейнера с той стороны, чтобы заглянуть туда, но во-первых, ей этого не удавалось, а во-вторых, хоть это и было её единственным намёком на развлечение, заключенной в какой-то момент и это надоело.

Проследовав к самому дальнему от двери углу, девушка уселась в него и принялась ждать, размышляя о своём. Подобное поведение было инстинктивной попыткой удалиться от мучителей на как можно большее расстояние. Заключенная прекрасно понимала бессмысленность этого действия, но оно приносило ей призрачное ощущение своеобразной безопасности — помимо наибольшей удалённости от двери, казалось, будто б непосредственно этот угол хуже прочих просматривается через односторонние зеркала.

В первые дни она в основном усиленно размышляла о том, как ей сбежать, но теперь подобное редко мелькало в её мыслях, уступив место воспоминаниям, догадкам о том, что на её счёт думают близкие и мысленным диалогам сама с собой.