Твои изумрудные брови колосятся под знаком Луны.
Ночной охотник в твою стучится дверь. Мое орудие не действует теперь.
Губы нежные, губы сладкие
Поцелую я лишь украдкою,
Но об этом вновь не узнаешь ты.
Для тебя так будет лучше.
Я улетаю в небеса,
И с собою в небеса я заберу твои глаза,
Твои синие прекрасные глаза,
Заберу с собой туда.
Я тебя и с раною люблю…
Трудно быть мальчиком,
если ты девочка,
Трудно быть девочкой,
если ты мальчик.
А может, я буду белочкой?
Мило бежала грусть по моей щеке…
Когда я умру, я стану ветром, Я буду жить над твоей крышей…
Наши самолеты в небе разминулись…
Зацепилась я ненастьем за плетень…
Застыли клены в июльском снегу…
…Все проблемы разрешу,
Со своим нетленным прахом
напоследок согрешу.
Будет лентой пулеметной Красоваться поцелуй…
Синеокая улыбка полоснет
зарею по лицу…
Я так тебя любил, что стены
падали во тьме…
Я расскажу, как наших мальчиков
Сделали на пальчиках…
Пусть уходит грусть, и я к тебе припрусь..
Увидел белые банты,
Любовь накрыла — и кранты…
Без тебя мои глаза, как налитые груди без чада…
Я попала в сети, которые ты метил…
Расцепились наши руки, и упали в пол глаза…
Я могу летать, веками порхая…
Все фигня, только ты и я…
Да и ты фигня!
От моей любви желтый снег под твоим окном…
Ананасы и кокосы-апельсиновый рай!..
Я тебя всегда ждала,
Одного тебя всегда ждала,
А сейчас я пришла…
Слов не говоря, искусай меня…
Как подорванный на мине,
О любви кричу Марине…
У меня от любви крышу сорвало с петель..
Поцелуй меня украдкой, вислоухая принцесса…
Я не буду целовать холодных рук…
Самое приятное, что после того, как некоторые из этих «уродий» были зачитаны мною с экрана, ко мне на улице подошли две девчонки-тинейджерки с «задоринками» в глазах и, хихикая, спросили, слышал ли я песню, которую пела Аллегрова про императрицу Екатерину.
— Да, слышал,
— А вы, дядя Миша, ничего не заметили?
— Нет.