Wet Dreams

«Может это выглядело вполне невинно, будто я случайно уснула тут или… » - слова едва успели покинуть её уста, а она уже поняла сама, насколько нелепо это звучало. Она все же взглянула на Зену, надеясь, что та подтвердит её правоту, но этого не случилось – «Проклятье!» - глаза барда беспокойно метались из стороны в сторону – «Так, мы были под одеялом? Скажи, что мы по крайней мере были прикрыты, умоляю тебя?!»

«Думаю, частично наверняка».

«Частично?!» - Габриель с силой хлопнула себя рукой по лбу – «Боги! О чем я только думала?!»

«Боюсь, ни одна из нас ни о чем не думала» - мягко произнесла Зена.

Габриель, словно не слыша её, продолжала убиваться: «Почему я была такой глупой? Как теперь я это объясню?!»

По щекам женщины побежали слезы: «Он возненавидит меня».

«Ты его дочь. Он любит тебя».

Габриель печально покачала головой: «Нет, он никогда этого не примет. Он проклянет меня. Для него это…» - не в силах закончить, бард повернулась к воину – «Что мне теперь делать?»

«Давай не будем спешить. Во-первых, постарайся успокоиться. Мы что-нибудь придумаем».

«Успокоиться!?» - воскликнула Габриель, всплеснув руками – «И как, прикажешь, мне это сделать?! Мой отец только что видел меня голой в твоих объятиях!»

«Если так и было, значит мы как-то разберемся с этим».

«Мы?! Ты наверное хотела сказать я. Это… это не твоя семья… и не твои проблемы…» - произнеся последние слова, она тут же прокляла себя, желая одного, чтобы они никогда не слетали с её уст. Но было слишком поздно.

Зена отвела глаза, раненная в самое сердце.

Габриель хотела, было взять её за руку, но остановилась, опасаясь, что Зена отвергнет её прикосновение: «Я не это хотела сказать. Мне жаль. Прости… я…» - стыдясь несправедливости собственных слов, она потупила взор, нервно сцепив пальцы и не решаясь посмотреть на спутницу.

Лишь мягкое прикосновение пальцев воина к её щеке придало барду смелости встретиться с ней взглядом. И то, что она увидела в этих глазах, потрясло её до самой души. В них не было боли или гнева, только любовь. И этот такой простой жест успокоил её лучше, чем это могли бы сделать сотни слов. В этот момент Габриель поняла главное. Во всем мире не было ничего важнее, чем эта женщина, которая теперь стояла перед ней.

Зена первая нарушила тишину, и её голос был так же нежен, как и прикосновение: «Мне тоже жаль, что так получилось. Я бы сделала все что угодно, чтобы ты сейчас так не мучилась» - она заглянула в глаза барда – «Я люблю тебя, Габриель. Ты моя семья. Твои проблемы это и мои проблемы тоже».

Бард рухнула в объятия воина и разрыдалась.

Зена прижала её к себе: «Не плачь, милая. Я обещаю…мы как-нибудь справимся с этим… вместе».

* * *

«Почему???!!!»

Руки Гекубы дрожали, она сохраняла молчание, пребывая в шоке от услышанного от мужа.

«Вот ответь мне!» - заорал Геродот – «Почему она это сделала?!»

Гекубу так трясло, что она не могла ответить.

«Это… это противоестественно!» - бушевал мужчина. Он со всего размаха ударил кулаком по столу.

Не привычная к подобному проявлению ярости в своем муже, Гекуба задрожала ещё сильнее.

«Почему?!» - не унимался Геродот.

«Я… я думаю, у Габриель должны быть очень сильные чувства к…» - женщина сбилась, взволнованно подбирая слова, которые могли бы успокоить его – «Она наверное влюбилась…»

«… Ты в своем уме?!» - завопил Геродот – «Это не любовь! Это аморально! Она не должна была идти на поводу у своих…» - мужчину буквально трясло от злости, и он снова ударил кулаком по столу – «Эта… эта бездушная тварь промыла ей мозги».

Гекуба подняла лицо, мокрое от слез: «Я не могу поверить, что она…»

«… что значит ‘ты не можешь поверить’?» - взревел он, грубо обрывая жену.

«Я знаю свою дочь» - как можно более спокойно ответила Гекуба – «И я знаю, что значит для неё отдать себя кому-то. Зена должна очень много значить для неё, если она пошла на это».

Геродот, не веря собственным ушам, уставился на жену: «Ты хоть сама себя слышишь?! Ты так говоришь, будто она хотела этого! Но это неправда… моя дочь не могла так поступить. Эта… эта испорченная женщина воспользовалась её наивностью, запудрила ей мозги» - сознание мужчины металось в поисках объяснений – «Она… кто знает, может быть, она напоила её».

Гекуба с сомнением потрясла головой и задала вопрос, на который уже заранее знала ответ: «Если это так, если ты понял, что она… сделала это не по своей воле, почему же тогда ты не вмешался? Почему не помог ей?»

Сама мысль об этом потрясла его до глубины души. Рассудок мужчины вновь вернулся к моменту, когда он вошел в конюшню… когда увидел свою дочь, лежащую рядом с воином. В их объятиях было столько нежности, столько тепла, что он ощутил, будто вторгся во что-то запретное. Геродот вздрогнул, вспомнив об этом: «Ты хочешь сказать, что одобряешь это?»

Гекуба печально понурила голову: «Нет, но что мы можем сделать?»

«А я тебе скажу что» - сердито бросил мужчина, прежде чем выбежать из комнаты. Когда он вернулся, в его руках был меч.

Взволнованная жена кинулась к нему на шею, пытаясь остановить: «Что ты задумал?!»