Werfuchs

— Люблю вкусно поесть, и хорошо поспать. Люблю выпить с другом, поговорить с ним. Наверное я, как мужчина, или, быть может, ещё и как ариец, должен ещё любить сражаться на войне и убивать людей из низших рас. Не знаю. Но я точно любил бывать на охоте и бить зверя. Ощущал азарт соревнования, как в игре в догонялки во дворе школы, или на лугу перед домом.

Теперь мы снова вернулись в палату. Прогулка на свидании подошла к концу. Эльжбета аккуратно сложила костыли и также аккуратно уложила своё миниатюрное тело на койку.

— А ты, как со всем этим справляешься? — спросил я.

— Ты же сказал, что любишь крепко спать. Тогда завидуй мне! У меня для этого полно времени, не то что у тебя, фабрикант! — она ткнула меня пальцем в живот, дотянувшись с койки. — Полежи со мной.

— А разве...

— Пустяки, вокруг же никого. Это время года не сезон для того чтобы всем разом сломать свои кости и лечь здесь. Давай, скорее!

Я послушно улёгся рядом, прижимаясь всем телом к ней.

—Будешь сегодня как лейтенант Пинкертон, а я как Чио-Чио-Сан, — выдохнула она в меня.

Перелистнув полу её халата, я увидел её маленькую, девчушечью грудь. Можно было разглядеть и выпирающие рёбра. Я провёл ладонью по её животу, нащупывая на нём мурашки. Мы поцеловались.

***

После очередного посещения "Горящей саламндры" герр Штеффер вдруг предложил отправиться в его загородный дом, и мы с Карлом любезно согласились.

Вместе с нами он привёз ещё и смуглую певицу-итальянку, бегавшую по всему вокруг своими чёрными глазами, и австрийку-танцовщицу с пухлыми красными губами. Все вместе мы стреляли из личного оружия герра Штеффера: американского автомата Томпсона, русской винтовки Мосина и нескольких пистолетов, в том числе и Маузер с деревянным прикладом. Было чертовски весело разбивать из них уже и так опустошённые нами бутылки. Пороховой дым опьянял вместе с алкоголем.

Уже под ночь герр Штеффер уединился наверху с обеими женщинами, а я и Карл разминулись в американский пул в подвале дома. Утром, которое выдалось холодным, мы не стали ждать хозяина и самостоятельно поплелись до автобусной остановки.

— Так что, ты решился вступить? — спросил Карл по дороге.

— Ещё нет... — промямлил я.

— Так чего же ты хочешь?

— Я хочу... хочу быть нормальным, настоящим мужчиной. Что для тебя значит "настоящий мужчина", Карл?

— Настоящий мужчина, настоящий патриот, настоящий...

— Нацист?

— Да.

— Когда я рос в деревне, я видел много здоровых мужчин вокруг себя. И ни о каком нацизме мы и не слышали.

Деревья, мимо которых мы шли, покрылись инеем за ночь.

— Как ты думаешь, почему мы с тобой вместе? — спросил Карл.

В тот день пошёл первый снег.

Kapitel 7

Das Jahr 1938

Снежинки всю зиму ложились в ровные сугробы вдоль улиц, и приносили нам всем только удачу. Кому-то ещё и смерть, но быструю, не мучительную — мне так хочется думать.

Правительству стали нужны пулемёты, больше пулемётов, и мы делали их, больше, с каждым днём. Успевай подносить свой металл, бюргер! Я тогда видел сны, где соединялись в трепетном союзе затвор со стволом: повесть о любви, более проникновенная, чем дрянная постановка "Ромео и Джульетта" от проклятых англичан.

— Чтоб им пусто было, перестреляем всех актёров и сожжём все их театры!" — канцлер желал, чтобы я думал именно так об английской драматургии.

Я понял, что если не попытаюсь пробиться выше, то задохнусь металлической стружкой и буду в ней похоронен. Работы прибавилось, а денег с зарплаты — нет. И жаловаться некому.

— Ты же не в Советской России с их профсоюзами! — повторял герр Котович, — Ты ариец! Всё выдержишь.

Самого герра Котовича отправили в какой-то лагерь, я так и не разобрался в какой. Точно не в оздоровительный. Начальник цеха стал Фридрих. То есть, герр Фридрих. Непривычно называть так того, кто ещё вчера стоял с тобой рядом за одинаковым станком. Говорят, он написал какую-то бумагу, и выставил герра Котовича в нелучшем свете перед компетентными органами. Не люблю прислушиваться к слухам во время обеда, но эти сплетни напоминают правду.

— Если судьба дала тебе лимон — сделай из него лимонад. — сказал мне Карл на одном из наших свиданий в "Горящей саламандре". Он цитировал американца, который зарабатывал деньги тем, что помогал заработать деньги своим ленивым, жадным соотечественникам. Забыл его фамилию. Но не забыл его слова.

Я взглянул на свою работу по-другому. Теперь я не видел себя как обезьяну, которая на потеху учёным собирает части детской игрушки в одну, расчёсывая голову в поисках мыслей, и не находя таковых. Теперь же я помогал Рейху. В случае чего — обложимся этими пулемётами и станем обороняться от низших рас. Я перевыполнял нормы и стал мастером в своём цеху.

Вся прибавка ушла к фрау Штайзер. Старушка начала между делом жаловаться о том как жилищный департамент давит на неё, что ей придётся раскошелиться на ремонт. Ремонта я никакого не увидел и получил весной дождь в виде талой воды с чердака. Пришлось лезть и шпатлевать самому. У фрау Штайзер в комнате тем не менее постоянно пополнялась коллекция китайских кукол из Мейсена.