Warm

– Прямо безысходность какая-то, – Гордей поднялся и выглянул в окно, словно хотел увидеть в нем подсказку, которая поможет ему организовать экспедицию. – Знаете, а я отсчитаю еще десять и дней и пойду. Один. Дойду до станции, осмотрю, что там и вернусь. Если повезет, принесу чего-нибудь, по крайней мере, информацию. Не повезет…, ничего не изменится. Баню только не запустите.

Аглая встала из-за стола и подошла к Гордею.

– А что ты вдруг стал таким фаталистом?

– Не фаталист я, реалист. Схожу один, зарисую маршрут, отмечу интересные или опасные места, чтобы в следующий раз можно было смелее идти скопом. И даже не думайте возражать, я отпрашиваться не буду. Решил пойти – пойду.

Гордей бросил взгляд на Александра.

– Ты такой решительный, будто вину хочешь какую-то загладить? Расскажи, может, мы чего-нибудь не знаем?

– Так это ты последний кусок сала доел? – Гурьян прищурил глаза.

– Какое сало? Тебе вообще, оказывается, свинину нельзя.

– Заряничам теперь можно что угодно. Те каноны после катастрофы больше не работают.

– Хорош хохмить, Гурьян. Нет у меня никакой тайны, с чего вы взяли?

– Ты рвешься в бой, как боец, который кровью решил искупить свою вину.

Проницательность Александра Сергеича в таких случаях работала достаточно точно.

– Да идите вы, психологи. Расселись, работать уже пора.

Манифест Гордея не прошел бесследно. Через пару относительно сухих дней решено было устроить небольшой выход на дистанцию прямой видимости от Зарянки. С собой взяли автомобильный трос, которым вытаскивали Гордея из западни, экспериментальные «говноступы», выточенные Гурьяном по совместному проекту из совсем негодных досок. Напоминали они короткие лыжи. Практичность их пока была под большим вопросом. Вторуша предложил так же взять с собой палки, проверять перед собой плотность земли.

Вечером, за пару часов до заката Александр, Гордей и Вторуша покинули городище. Гурьян решил остаться, на случай подстраховки. Как показалось остальным, он не горел желание быть первопроходцем.

Группа из трех человек обошла забор городища, минуя еще мелкие овраги на самом верху, и спустилась вниз со стороны полей. Раскиселившаяся от непрерывных дождей земля не хотела держать человеческий вес. Расползалась под ногами   горячим пластилином и тут же стремилась сомкнуться. Ноги приходилось выдергивать с чавкающим звуком.

– На дорогу надо, – решил Гордей, – тут и раньше после дождей непроходимо было.

До дороги еще надо было дойти. Гордей встал на «говноступы» и закрепил их полосками крепкой ткани к стопе. Пока он стоял на одном месте, одна нога провалилась в грязь. Вытащить ее оказалось гораздо тяжелее, чем необутую.

– Стоять на одном месте не стоит, – догадался он.

Обувшись в обе «лыжи», Гордей сделал несколько торопливых шагов и чуть не упал. Широкая плоская поверхность лыж неохотно отлипала от влажной грязи.

– Скользи, – посоветовал ему Вторуша.

Гордей, широко расставив руки, попытался двигаться, как лыжник. Получилось немного лучше.

– Главное, не останавливаться, – выкрикнул Гордей.

Он набрал приличную скорость, но запнулся ногой о кочку, которая оказалась крепче, чем он думал. Со всего маху Гордей свалился в грязь. Встать из нее оказалось делом тяжелым. Зыбкая опора и неуклюжие в такой ситуации лыжи мешали это сделать.

Вторуша и Александр подскочили, чтобы поднять товарища, перепачкавшегося с головы до ног.

– И торопиться тоже не надо, – добавил Гордей, вытирая с лица грязь. Он осмотрел себя и попытался вынуть ноги, провалившиеся в грязь вместе с «говноступами». – Или лыжи не едут, или я…

– Если грязь немного захряснет, то ты точно таким стилем не сможешь идти, – решил Александр. – Может быть, их сделать немного поменьше?

– Точно, ба…, ваше благородие, их надо сделать меньше, чтобы походка была естественной, а в руки нужны палки, чтобы опираться, а не только втыкать перед собой.

До дороги в этот раз так и не добрались, хотя на ней «лыжи» могли показать себя достойнее. Гурьян переделал их по желанию Гордея, уменьшил размер и пропитал «подошву» жиром, чтобы не липла грязь. Сделал палки, похожие на костыли, которые упираются не под мышки, а в локти. Потренировавшись в пределах Зарянки, Гордей остался доволен.

Глядя на его настойчивые попытки овладеть новым способом передвижения, Аглая поделилась выводами с Александром.

– Усиленно готовится в поход. В одиночку.

– Думаешь, сбежит молчком?

– Уверена.

– А ты что-нибудь о нем знаешь? Анкету его ты проверяла?

– Я. Издалека он. Когда пришел наниматься на работу, выглядел по-бродяжьи. Глаза у него были, как у собаки, которая просится под кров, я и не выдержала. Ну, и борода ему шла. Вы же сами просили набирать людей похожих на славян.

– По нему сейчас не скажешь, что он бродяжничал. Хоть и считает меня барином, сам на помещика Троекурова похож.

– Отъелся, холеный стал. Не могу знать точно, но мне кажется, что он почувствовал себя лишним.

– С чего бы? – удивился Александр.

– Он без пары. Гордей известный ходок. Пока у него тут текучка была, видимо ему пара не нужна была, а теперь, свое никто не отдаст.