Warlock

– Спасибо, Локси, - ещё раз поблагодарил пожилой жрец.

Степенно спустившись со скамеечки, он отряхнул руки от мела, подхватил её, затем поставил обратно.

– Да что же это я? Побеседуем в моей каморке при церкви, или на свежем воздухе? - растерялся он, всё-таки выбитый из колеи.

Волшебница мельком взглянула на по-прежнему хмурое небо. Куда охотнее она осталась бы снаружи, тем более что дождя сегодня больше не будет - о чём она и сообщила Пастору Никсби.

– Ну что ж, - жрец поправил на носу свои стекляшки и распорядился подбежавшему мальчишке-служке, чтобы в саду накрыли стол.

В это время сквозь толпу к распахнутой калитке пробрался тот самый здоровяк, успевший где-то сменить одежду и умыться. На этот раз он настроен был более сдержанно.

– Ваше Преподобие, вы не пострадали?

Жрец, которого, как оказалось, звали ещё и Ваше Преподобие, удивлённо взглянул на него.

– А от чего я должен страдать? Эта милая леди помогла мне, так что страдать от ревматизма на сквозняке мне не придётся. Зато предстоит интересная, и я бы даже не постеснялся бы этого слова - чрезвычайно увлекательная беседа за обедом с молодой симпатичной женщиной.

Здоровяк нахмурился и ответствовал в таком духе, что он как мэр Блумберри просто обязан присутствовать при разговоре с подозрительными чужаками и разобраться, в чём тут дело.

– Это вроде нашего бургомистра? - поинтересовалась по-прежнему порхающая Локси. Получив утвердительный кивок Пастора Никсби и несколько поддакиваний из-за ограды, она продолжила весьма ядовитым тоном.

– Мэр? Странно - а ведь Питер отзывался о вас весьма уважительно. На поверку же - такой грубиян… фу!

Физиономия мэра стала приобретать диковинный красный оттенок, а сам он явно подумывал, как бы провалиться от стыда под землю.

А Локси развлекалась дальше.

– Да, из слов малыша я сделала вывод, что и здешний школьный учитель тоже светлая голова. Может, Пастор Никсби пригласит к столу и его?

Жрец кротко и озадаченно кивнул, и через заборчик, раздвинув совсем осмелевших ребятишек, запросто перешагнул длинный, тощий и рыжий субъект с таким же стеклянным сооружением на носу.

– Финчли, Сэмюэл Финчли, - представился он.

– Джон Маркус, - наконец-то представился и мэр.

Волшебница изобразила самую милую улыбку и прощебетала.

– Локси, леди Мэй. Урождённая баронесса Бринн, волшебница с дипломом. Очень приятно с вами познакомиться, господа.

Мэр вторично готов был провалиться сквозь землю, но Пастор Никсби спас ситуацию.

– Стол в саду уже накрыт - прошу, - и гостеприимно указал рукой.

А учитель, оказалось, тоже пользуется среди хумансов немалым авторитетом. Он повернулся к по-прежнему напирающей на заборчик толпе и оповестил - дескать, они с Пастором и мэром во всём разберутся, и в ближайшее время обо всём доложат на собрании в мэрии.

Волшебница попыталась было спуститься с небес на землю и пойти за жрецом ножками, ножками - как все нормальные люди. Но оказалось, что ничем не сдерживаемое колыхание за пазухой, вызывающее приятное возбуждение во всём теле и постепенно усиливающееся томное тепло в интимном месте, никак не сочетаются с попытками настроиться на деловой лад. М-да, тут и не знаешь, то ли сочувствовать бедным женщинам, то ли порадоваться за их яркие и наверняка незабываемые ощущения…

В конце концов Локси смирилась с мыслью, что ко всему придётся привыкать, но постепенно. Она снова взлетела - на этот раз низко, едва не касаясь пальцами ног вымощенной дорожки. За церковью оказался небольшой сад, где росла дюжина фруктовых деревьев, и среди них - о чудо! - небольшая ладная вишня. Волшебница не удержалась. Подлетев, она зарылась лицом в ласковые и родные зелёные листья, закрыв глаза гладила эту прелесть.

Найдя сломленную ветром и начавшую вянуть небольшую ветку, она, подумав чуть, отломила её совсем. Под любопытными взглядами хумансов пробежалась по ней лёгкими пальчиками, невнятно шепча даже самой ей непонятные слова. И в пустой стеклянный сосуд с водой, спешно принесённый служкой, она поставила уже свежую, покрытую белоснежными цветками ветвь.

– Цветы к столу. Вишня - это моё дерево, - чуть смущённо призналась она в ошеломлённые глаза мужчин.

– В вас нет зла. Вон, и Фокси ластится - а уж он чужих не любит, и даже знакомых не очень жалует, - блеснув своими стёклами, заметил Пастор Никсби.

Тут волшебница опустила глаза и посмотрела на прижимающееся к ноге мохнатое тепло. Это оказался небольшой пёсик диковинной породы с весьма неглупыми глазами. Он так умильно вилял хвостом, так преданно смотрел в лицо… А потом от избытка чувств даже негромко взвизгнул и стал на задние лапки, при этом так потешно и задорно гавкнув, что за это был награждён переливчатым смехом и удостоен поглаживания от предмета своего обожания.