Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Глава четвёртая Остров Страха

— Кто ты и что делаешь на моём корабле? — задал вопрос Ахабссон, баюкавший в своих забинтованных руках огромную кружку пенистого эля. Феликс и Готрек с интересом следили за женщиной. С мостика было также хорошо видно, как снующие по палубе гномы бесцеремонно выбрасывали за борт тела орков. Феликс заметил, что у многих орков были сильно растянуты мочки ушей, и с них свисали медные цепи, видимо, заменявшие оркам серьги. У некоторых медными шпильками были проткнуты носы, и все они без исключения были покрыты варварскими татуировками.

— Я — Капитан Катя Мурилло, из Тилейского Тобаро.

— Капитан чего?

— Капитан «Золотой чайки»!

— Женщина-капитан? Что ещё вы, человеки, придумаете? — проворчал Ахабссон, — Как ты попала в плен к Золотому Зубу?

— Моя «Чайка» бороздила эти воды в поисках сокровищ Красной Руки, когда Золотой Зуб взял её на абордаж. Орки скормили половину моей команды акулам, а вторую — сожрали сами.

Атмосфера на мостике моментально поменялась. Гномы вдруг начали обмениваться быстрыми взглядами и теперь стали очень внимательными. Они всегда так выглядели, когда речь заходила о сокровищах.

Урли облизал свои толстые губы:

— Почему здесь?

— Сокровища где-то на этих островах, — ответила Катя.

— А с чего ты это взяла? Красная Рука исчез дюжину лет назад, и ни человек, ни гном не знает, что стало с ним и его добром.

— Он был моим отцом.

— Хм, — Ахабссон кивнул, — ну, тогда ясно.

— У него была карта. Она была вырезана на внутренней стороны крышки шкатулки, которую он оставил моей матери перед своим последним путешествием. Карта была замаскирована под один из Аравийских узоров, и только когда я получила свой капитанский жетон, я поняла, что это такое на самом деле.

— И где же эта шкатулка?

— На дне моря, вместе с кораблём Золотого Зуба.

— Значит сокровища пропали?

— Нет! Я запомнила карту и смогу найти их.

— Ты уверена, женщина?

— Абсолютно.

— И, я полагаю, ты щедро поделишься с нами, для того чтобы мы доставили тебя на острова и забрали обратно.

— Ага. Поделим три к одному, если ты дашь мне своё слово.

— Три к одному в мою пользу, правильно? — поднял бровь Ахабссон.

— Нет, в мою.

— Но у меня — корабль и команда, которой нужно платить.

— Три четверти от ничего — это и есть ничего. И, судя по вашему кораблю, вам так и так придётся плыть к островам, чтобы чиниться.

— А мы ведь можем просто высадить тебя на одном из этих островов и всё.

— Но вы ведь не поступите так с собратом-капитаном?

— Уверена?

Женщина пристально посмотрела на Ахабссона, тот пожал плечами:

— Ты права. Делим пополам и я даю слово.

— Договорились.

На этом капитаны пожали друг другу руки, предварительно плюнув на свои ладони. Феликс глянул на Готрека, Убийца был обильно обмотан бинтами и выглядел ужасно, но Феликс знал, что он вылечится очень быстро. Как обычно лицо Готрека не выражало никаких эмоций и было словно высечено из камня. По крайней мере, он не выражал особого воодушевления по поводу золота. Корабельный врач позаботился и о ранах Феликса, смазав их какой-то целебной мазью. Поначалу раны очень жгло, но довольно быстро боль полностью ушла.

— Орки пощадили тебя из-за сокровищ?

— Точно, — ответила Катя, — у меня был выбор, рассказать о сокровищах или быть съеденной, как моя команда.

— Получается, что уже два корабля пошли на дно из-за этих сокровищ, — проговорил Готрек, — хочется надеяться, что этот не станет третьим.

— Верно, — согласился Ахабссон, — и теперь самое время заняться ремонтом моего корабля.

Инженеры починили колёса, и теперь они медленно вращались, тихонько шлёпая по воде. Феликс вглядывался в неторопливо приближавшийся остров. Издалека была хорошо видна высокая гора, также можно было разглядеть отвесные скалы из красно-коричневого камня, выделявшиеся необычными формами. Самые высокие были примерно в сотню раз выше Феликса, с некоторых вершин, казалось, сбегали застывшие каменные ручьи, как если бы камень сначала тёк, а потом застыл как воск. Вокруг утёсов с пронзительными криками летали чайки, свившие на неприступных уступах свои гнёзда.

Морские волны, беспрестанно разбивающиеся мириадами пенных брызг, подточили подножия утёсов, и Феликс не представлял, как они смогут забраться наверх.

— Эти утёсы из лавы, — сказал Готрек, — а та гора — вулкан.

Феликс не стал спрашивать его, откуда ему это известно, ведь гномы отлично разбираются во всём, что касается камней и земли.

— Ну, тогда будем надеяться, что он не начнёт извергаться, пока мы тут, — ответил он, с большим вниманием разглядывая гору.

— Ага, будем.

— Что с тобой? Ты не выглядишь особо счастливым, каким должен бы выглядеть гном, вот-вот собирающийся найти сокровища.

— Что-то мне в этом острове не нравится, человек. Совсем не нравится.

Несмотря на полуденный зной, по спине Феликса пробежали холодные мурашки. Всё, что могло вызывать беспокойство у Готрека Гурниссона, у любого разумного человека не вызывало ничего кроме тихого ужаса.