Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)

— Ты забыл, я играл с тобой в кости, Аркхан. Я знаю, каким человеком ты был, и каким являешься и сейчас.

— А кто ты такой?

— Тот, кто чтит свои долги.

Аркхан отвернулся.

— Жаль, что ты не достиг Аверхейма вовремя. Ты бы мог всё изменить.

Фигура в капюшоне посмотрела на него.

— Жаль, что наш господин и хозяин не удосужился выслушать меня, когда я предлагал встать на защиту Империи. А теперь посмотри, где мы оказались. Последнее место, где бы каждый из нас, и особенно он, хотели бы оказаться.

— Про кого ты говоришь? Про Нагаша…или твоё несчастное потомство?

— Про обоих, я думаю, — произнёс Влад фон Карштайн. — Но в особенности про Нагаша. Маннфред понимает, что неудача влечёт за собой возможности так же, если не лучше, чем успех при определённых обстоятельствах. Нагаш, я думаю, этого не понимает, — Вампир посмотрел на возвышающуюся впереди фигуру Нагаша, будто испытывая его.

— Нагаш не может потерпеть неудачу. Потерпеть неудачу означает принять тот факт, что он совершил ошибку. Согласиться, что разгадали кто он такой, кем был и кем будет, — произнёс Аркхан.

— Неужели всё так плохо?

Аркхан опёрся на свой посох, прижав к нему голову.

— Хорошо это или плохо, Нагаш ближе к богу, чем все остальные в этом умирающем мире. Отними у него его уверенность, и это искалечит его, и соответственно, погубит нас всех.

— Высокомерие привело его на этот путь, и высокомерие же проведёт его, — сказал Влад. Он покачал головой и вздохнул. — Всё больше и больше я убеждаюсь, что Маннфред не является его самым преданным слугой, проводя между ними аналогии.

— Маннфред дурак. Нагаш-нет, — Аркхан посмотрел на Влада. — Почему ты не сообщил ему о том, что выжил? Он думает, что ты встретил свой конец в Сильвании от рук твоей любовницы.

— Если честно, я немного удивлён тому, что он всё ещё думает, что я мёртв, — пробормотал Влад. Он нахмурился, и на секунду Аркхан решил спросить его насчёт Изабеллы. То, что Боги Хаоса вернули её, было для него неожиданностью. Не было ничего вне их власти, и такое воскрешение было лишь примитивным трюком для таких сил. Но он не поддался. То, что Влад думал об этом, было важно. Всё, что имело значение, это то, что он продолжил служить.

— Он никогда не был очень наблюдательным в делах, в которых затронуты его интересы. Он хотел, чтобы ты был мёртв, значит ты мёртв, — сказал Аркхан. — Это величайшая слабость и величайшая сила. Ложь стимулирует его, питает высокомерие, которое придаёт ему сил.

— Совсем как Нагаш, — произнёс Влад с улыбкой того, кто думает, что победил.

Аркхан поёжился. Он не ответил. Пусть вампир думает, что хочет. За все эти годы, которые он провёл в борьбе с Маннфредом, он забыл, насколько более смертоносным был первый фон Карштайн. Маннфред, при всех своих недостатках, не был философом. Он был прагматиком, сосредоточенным на материальном мире. Скорее ремесленник смерти, нежели актёр. Несмотря на все свои притязания на аристократичность и все его утверждения, что мировой трон был его по праву крови, Маннфред был неопытной мелкой тварью.

Влад же, с другой стороны, был его полной противоположностью. Он черпал знания из записей Нагаша не делая вид, что всё знает, он учился методом проб и ошибок. Он сражался за всё, что у него было, и ему не нужно было то, ради чего он не пролил и капли крови. Маннфред планировал всё ради единственной, высшей цели, словно стрела, попадающая в цель. Влад, напротив, был подобен мечу, способному на большее, нежели просто проткнуть сердце врага.

— Разве я когда-нибудь был таким же высокомерным, как Нагаш? — спросил Влад. — Разве я когда-нибудь был таким же слепым, как Маннфред?

Аркхан взглянул на вампира.

— Это ты мне скажи, — произнёс он спустя мгновение.

— Неферата точно так думала, — сказал Влад и усмехнулся. Он потёр тяжёлое кольцо, которое украшало его палец. — Она никогда не выносила высокомерия.

— Нет…не выносила, — Аркхан отвернулся от него. Влад улыбался.