Walk the Shadows

Конечно, все могло быть наоборот, и вторглись как раз таки в разум Волдеморта. Хотя, в общем-то, это маловероятно. В конце концов, кто захочет овладевать Волдемортом?

Кроме того, первый вариант навел Гарри на мысль о Дамблдоре и о том, как странно тот себя вел. Мальчик надеялся, что его догадка верна.

Медленно, очень медленно Гарри приоткрыл один глаз. В кресле перед камином, через который они сюда попали, сидел Дамблдор. Гарри заметил, что выглядел он очень, очень усталым, и рука, сжимающая палочку, побелела от напряжения. Собственная палочка Гарри куда-то пропала.

Внезапно сработала каминная сеть, и в очаге появилась чья-то голова. Сквозь полуоткрытые веки Гарри сумел разглядеть лицо Малфоя, но заставил себя дышать ровно. Господи, как же он ненавидел этого человека.

— Ну что, Люциус? — спросил Дамблдор.

— Камера готова, мой Лорд, — ответил Малфой. — И, как вы и просили, тщательно скрыта охранными чарами. В этот раз он не выберется.

— Прекрасно. Из школы что-нибудь слышно?

Малфой рассмеялся.

— Нет, мой Лорд. Вы были правы. Никто из них ничего не заподозрил. А из-за чар предатель оказался заперт вместе с оборотнем. В противном случае, мы бы уже знали, что он выбрался.

— Именно. — Дамблдор-Который-Не-Был-Дамблдором поерзал в кресле и лениво взмахнул палочкой. — Будь здесь через пятнадцать минут, Люциус. Я сначала загляну в Хогвартс и заберу кое-что из моей коллекции. Ты побудешь с мальчишкой.

— Да, мой Лорд, конечно.

— О, и, Люциус?

— Да, мой Лорд?

— Держи свои руки подальше от мальчишки. Я воспользуюсь им первым.

Губы Малфоя искривились в многозначительной улыбке, при виде которой Гарри затошнило.

— Конечно, мой Лорд. — Мгновением позже он исчез, и человек, который не был Дамблдором, начал подниматься из кресла.

«Сейчас или никогда», — подумал Гарри, мысленно собирая всю свою силу, всю свою ненависть к Волдеморту и Люциусу, все беспокойство о директоре и Северусе, застрявшем с Люпиным, когда полнолуние было так близко, в один огромный шар. В тот момент, когда Волдеморт-Дамблдор повернулся, чтобы посмотреть на своего пленника, Гарри встретился с ним взглядом и улыбнулся. И прежде чем волшебник успел что-то сделать, мальчик отпустил поток воспоминаний и силы, пытаясь разорвать те нити, которыми Волдеморт сковал разум директора.

TBC . . . .

Глава 39.

Среда, 28 августа, сразу после полуночи

В тот момент, когда Волдеморт-Дамблдор повернулся, чтобы посмотреть на своего пленника, Гарри встретился с ним взглядом и улыбнулся. И прежде чем волшебник успел что-либо сделать, мальчик отпустил поток воспоминаний и силы, пытаясь разорвать те нити, которыми Волдеморт сковал разум директора.

На этот раз, все было совсем по-другому. В прошлый раз, когда Гарри воспользовался этим оружием, все, чего он хотел, это причинить Дамблдору боль, показать ему, чего стоили Гарри его манипуляции. Теперь же его цель была не столь велика, но в то же время она была гораздо важнее. Ему нужно было разделить двух волшебников, занимающих один разум, убедившись при этом, что в итоге именно Дамблдор получит контроль над телом.

Его чувства растворились в силе, сделав его сильнее. Гнев и ненависть, невыносимая боль из-за всего случившегося с ним, любовь и забота о дорогих людях — все это дало ему столько силы, сколько он никогда еще не ощущал. Внутри него поднялась волна чистой энергии, заполнившая его изнутри. Но этого было недостаточно. Ему нужно было больше.

Вспомнив слова, сказанные Дамблдором после провала в Министерстве Магии, Гарри сосредоточился на чувствах к Северусу, который, кажется, по-настоящему заботился о нем, к Сириусу, которого он всегда будет любить, и к своим друзьям, Рону и Гермионе, которые продолжали писать ему и беспокоится о нем, даже не получая ничего в ответ. Он обратил эти чувства заботы и любви в острое, разящее без промаха копье и вонзил его в разум стоящего перед ним волшебника.

Волдеморт не мог противостоять любви. Он не имел понятия, как с ней обращаться. А вот Дамблдор знал. Он признался, что заботится о Гарри больше, чем об обычном студенте. И хотя в виду всего случившегося Гарри не был уверен, что верит этому, он знал: Дамблдор сможет справиться с этим чувством. Дамблдор выдержит.

Гарри направлял все новые волны любви сквозь нить, связавшую их с директором в тот вечер, когда Гарри разделил с Дамблдором воспоминания. Свою любовь к полетам, любовь к Хедвиг и страдания, что вызвала ее смерть от руки Вернона. Любовь к друзьям, Хагриду и Ремусу, который хотел лишь, чтобы Гарри стало лучше. И, наконец, любовь к своему новому опекуну, который давал ему так много, что Гарри мог бы исцелиться от ран, что нанесли ему свалившиеся в жизни несчастья.