Взрывная страсть

Осторожно вышла из своего укрытия под громкое журчание и направилась к нему, зорко отмечая любое его движение. Как только мужчина закончил, мгновенно сорвалась вперед и толкнула на стену. Он вскрикнул от боли, и резко развернулся, так и не застегнув брюки, а я ударила в живот, отразила удар, и вновь откинула на стену, тут же ударяя в пах. Когда он согнулся напополам, ударила по спине, голове, заваливая, и кидая головой в бетонную лестницу, превращая лицо в кровавое месиво. Оставив на секунду, мгновенно сняла сапог и чулок, мгновенно туго перевязала руки так, чтобы он не шелохнулся.

Ударила ребром ладони в затылок, отчего он вырубился, и сразу проверила пульс, ставя себе галочку по технике ударов. Не теряя времени, быстро сняла второй сапог, а потом чулок, запихнув в бюстгальтер, после того как скинула шубу, бросив на перила лестницы. Она будет мне мешать, как впрочем, и сапоги. Пошла вперед, осторожно открывая дверь, продолжая держать сапог в руках.

Невероятная вонь, глаза стали слезиться. Прижала рукав к носу и сорвалась вперед, отмечая боковым зрением движение. Дворник в противогазе. Отскочила, отчего он упал на паркет, тут же поднимаясь. Бросилась на него, ударяя головой в нос, отчего кровь хлынула мне в лицо. Схватила за грудки и перекинула через себя, усаживаясь сверху и снимая защиту с лица, убеждаясь, что передо мной наркоман, друг Евгении, или точнее Яровой Вероники.

— Ну привет, — злобно выдала и для убедительности своего плохого настроения и неутешительных прогнозов на его светлое будущее заехала кулаком по морде, отчего он взвыл, тут же дергаясь, стараясь закрыться. Вернула мужика и руки на прежнее место, громко рыча:

— Где газ?

Наркоман только трясся, отчего пришлось ударить по губам, разбивая, грубо уточняя:

— Где баллоны? Не ответишь, — достала нож из-под широкого пояса платья, демонстрируя для страха, — проведу кастрацию. Понял?!

— Я… я… в кухне… Не убивайте! — взмолился, за что вновь врезала по губам и перевернула, завязывая руки чулком, отрывая ткань от его вонючей рубашки и засовывая в рот. Схватив маску и натянув, побежала в кухню, переживая за Сергея, но сейчас нужно было локализовать угрозу взрыва и удушения.

Два красных огромных баллона стояли у плиты, полностью открыты. Посмотрела на вертушку, где подробно стрелочкой показано куда вертеть, и работая двумя руками, закрутила до упора. Моментально полетела к огромному окну на половину стены и принялась открывать настежь все, что можно было и нельзя. Убедившись, что больше ничего нет, рванула в коридор, подлетая к каждому, распахивая. Сняв противогаз, застыла на месте, прислушиваясь, чтобы понять, куда идти.

Послышалось женское визжание на втором этаже, поэтому, не рассуждая и не обдумывая, стремглав рванула вперед на всей скорости.

Поднялась по лестнице, внимательно слушая каждый шорох. Если судить по голосам, то они находились в конце коридора. Там я еще не была, так как всегда спальня была закрыта. У нужной двери услышала:

— Это ты! Ты виноват! Она любила тебя! Любила! А ты… втоптал ее в грязь: отказался жениться, стал заботиться о ничтожестве… Я столько лет мечтала, чтобы ты подох… кололась, сидела на таблетках, чтобы ты не узнал меня…

— Я тебя… и не видел, — еле слышно проговорил мужчина, привязанный к батарее с ранами на лице. Сергей пытался поднять голову, но ему было тяжело. Взгляд затуманенный, да и слова тянул. Определенно, под каким-то препаратом.

— Ты не видел, потому что тебе было плевать на нее! Плевать! Ты считал, что она никто, мразь, недостойная тебя. Естественно, тебе не хотелось знакомиться со мной, чтобы попросить разрешения с ней жить, что ты обязан был сделать. Я все просчитала, но не ожидала, что ты окажешься таким подонком. Выберешь дауна, когда Галя могла родить нормального ребенка. Потому что ты ублюдок! Ублюдок! И теперь поплатишься за то, что сотворил с моей сестрой.

— Больная, такая же сумасшедшая, как твоя сестра… Убийцы, — тяжело выдавил Сергей, стараясь говорить, но видно было, что дается это ему тяжело.

— Заткнись! Заткнись! Да как ты смеешь! Ты никто! Никто! Грязный мужик, а она красавица. Нежная, добрая и хрупкая. Ты должен был ее боготворить.

— Идиотка, — сглотнув, еле слышно произнес мужчина, задыхаясь от удушающего запаха.

— О, тебе плохо?! Как я рада! — с удовольствием сказала Ярова, прижимая к себе маску, желая одеть, но продолжала говорить. — С каким удовольствием я буду смотреть, как ты подыхаешь, наслаждаясь каждым мгновением. Ты также будешь мучится, как и она И твою суку… я убью. Постараюсь для нее… Такая достойна настоящей боли. А сейчас…

Евгения достала нож и, покрутив перед своим лицом, с помешанным восторгом выдала:

— Ей не понравились фото из интернета, поэтому сейчас ей отошлю настоящие… по частям… тебя. Она хищно улыбнулась и пошла к нему.