Взрывная страсть

— Вот! Первое можно убрать в сторону, а второе звучит. Даже очень, — весело сообщила, наблюдая, как женщина на пешеходе не успела на зеленый цвет, но все равно помчалась вперед, наплевав на правила дорожного движения, подвергая себя смертельной опасности. Моя машина стояла с левой стороны с краю. Когда она оказалась на бордюре, я открыла окно и, резко ударив по сигналу, отчего она обернулась, крикнула: — Идиотка! А потом из-за тебя за решетку попадают! Дура!

Она выпучила глаза и покрутила пальцем у виска, отчего мне захотелось остановиться, чтобы несколько раз вдолбить ее в столб. Но зачем, если у нее мозгов нет, и, однозначно, не добавится. Такие особы обычно заканчивают на кладбище, ломая жизни других. Все спешат куда-то… например, на тот свет.

— Тебе нужно было учиться на психолога, — ворчливо буркнула Гуля, пережевывая еду, что я очень хорошо слышала.

— Сплюнь. У меня бы клиенты вылетали из кабинета, — призналась, до сих пор злясь на курицу с пешехода, но тут же заинтересованно добавляя: — Что жуем?

— Гадость всякую, но вкусную, — услышала в ответ, а потом непонятный звук, похожий на стон, и слова: — Поссорилась с Асылханом, поэтому вышла погулять, заодно бургеры купила. Как бы не потолстеть!

— Не потолстеешь. Вот если ты перестанешь бегать, делать зарядку…

— Э-э-э, не нужно впадать в крайности, — возмутилась она, отчего улыбнулась, наблюдая, как симпатичный парень в крутой иномарке глазками мне моргает, выворачиваясь в разные стороны, чтобы меня разглядеть.

«Зря старается… Хотя, он же не знает, что помимо красоты у меня невероятно стервозный характер».

Решила пошутить: вдолбила удостоверение в стекло, не забывая про шикарную улыбку. Веселый водитель уже через несколько секунд гнал вперед, вероятно, перекрещиваясь, как от нечистой силы. Очевидно, парень с огромным грехом на сердце, или запуганный. А, может, злостный алиментщик, не желающий обеспечивать своих детей? Ну а что, всякое бывает… Тут не от достатка зависит, а от совести и характера человека.

Очнулась, когда услышала:

— Атаманова, ты где летаешь? Я ей тут причитаю, жалуюсь, что со мной очень редко бывает, а она непонятно чем занята.

— Я всегда с тобой, но мысленно рассуждаю о детях…

Сама не поняла, что сказала. Обобщила и итог выдала. Как-то так…

— Своих?

— Нет, — недовольно изрекла, сразу же высчитывая, когда у меня месячные должны пойти. Примерно… восьмого числа. Отлично, жду и надеюсь. А если счастья не случится?! Не буду нервничать заранее. И чтобы я нервничала? Вот Львов будет переживать, а именно как скрыться от меня… Но это так… на самом деле вопрос сложный, и я не знаю, как отреагирую на него, если, вправду, окажусь беременна.

— Лид, что думаешь по поводу, как мне себя вести? Он бешеный. Честно. Сволочь настоящая. Всю душу своими капризами вымотал. Прибила бы. Совсем не узнаю его.

— А как ты хотела? Чтобы он в инвалидном кресле со слезами бросился к тебе, радостный, что теперь, когда все херово, ты подняла свою задницу и приехала к нему, а не тогда, когда он был здоров и звал с собой? Наивная! Ты там, случайно, веник с твоими любимыми цветочками не рассчитывала получить при встрече?

— Лидка! — рявкнула она, злясь на себя, а не на меня. Ну а что поделать? Кто ей еще пинка даст, если не Атаманова? Все побоятся, а я отчаянная…

— А зачем спрашивать, когда хочешь услышать тупой ответ в виде оправдания твоего поступка? — грубо уточнила, сворачивая на мост.

— Ладно, поняла я. Успокойся и скажи, как быть… — со вздохом выдала Гуля.

— Будь собой, а не мамашкой-курицей, как ты сейчас. Представляю, как около него бегаешь. Прямо до скрипа зубов чувствую, как ты стелешься и лезешь из кожи вон, чтобы получить его доброе внимание.

— Лида, ты не представляешь, как меня это бесит. Да я готова ему эту тарелку на голову закинуть, а приходится проглотить то дерьмо, что он на меня выкидывает, и терпеть, — с возмущением поделилась она, отчего подумалось, что подруга сейчас, определенно, пугала народ в Москве своей недовольной мордочкой.

— Так сделай! Сделай, как хочешь, как повела бы себя с ним раньше. Чтобы он знал, что перед ним ты, а не услужливая вечно улыбающаяся седелка.

— Я бы еще и послала… — задумчиво проговорила она.

— Его психике не помешает, вспомнит былое. Может, в груди появится смысл, чтобы подняться и хорошенько тебя… проучить.

Появилось молчание, а потом подруга уже тише сказала:

— Если попрошу прощения, думаешь, он совсем озвереет?

— Какое прощение сейчас, когда он ненавидит весь мир и особенно тебя?! Потерпи. Тебе нужно вывести его из того состояния, в которое он себя запер. Так что давай дерзай, — любезно сообщила, чувствуя, что сил нет даже на разговоры. Вымоталась…

— Спасибо, — проговорила она, запивая свой ужин, как решила я, слыша по звукам.

— Пожалуйста, — выдохнула, замечая, что мне по второй линии пытается дозвониться Сергей. Ладно, закончу разговор с Гулей, а потом перезвоню.

— Как у тебя? — спросила она.

— Санта-Барбара, — буркнула, просматривая в телефонной книге, что Львов уже четыре раза звонил, а я не слышала.

— Все так предсказуемо и скучно? — уточнила она.