Взрыв в бухте Тихой

В одном из боев катер погиб, и Алексей Рыбаков пошел в морскую пехоту, участвовал в боях под Севастополем. В последние часы обороны города вместе с группой моряков пробился в горы, к партизанам. После ранения лежал в госпитале на Большой земле, затем неоднократно ходил в разведку, связным к партизанам. Потом учился и стал известным офицером-минером.

Суровая и яркая биография! А вот если бы встретил его просто так, на улице, даже и внимания не обратил бы — такой же человек, как и многие. Высокий рост? Что ж, среди морских офицеров немало есть высокого роста, причем почти все высокие люди немножко сутулятся. Лесенка орденских планок на груди? У бывалых моряков не редкость и звезда Героя. Только рано разбавленные сединой волосы да мелкая сетка морщин вокруг глаз могли бы сказать многое, но ведь этого при мимолетной встрече можно и не заметить.

А теперь лейтенант Шорохов сидит рядом, лицом к лицу с Рыбаковым, будет служить у него в подчинении.

«Да, с ним-то уж загорать не придется», — с удовлетворением подумал Шорохов.

— Значит, решили стать минером? — спросил Рыбаков.

— Так точно, товарищ капитан третьего ранга!

— Что ж это вы выбрали такую специальность? Она не только на войне, но и в мирное время опасна.

Шорохов хотел рассказать о своей мечте о подвиге, о том, как он стремился подростком попасть на фронт, но постеснялся и, потупившись, ответил:

— Нравится мне это дело…

— Нравится? — переспросил Рыбаков, и в его спокойных серых глазах мелькнул огонек улыбки. Может быть, он вспомнил свою юность? Ведь и ему в юности грезились далекие моря, мечтал он, конечно, и о смелых подвигах.

Рыбаков решил стать моряком. Почему? Он и сам, пожалуй, не смог бы этого объяснить. Может быть, потому, что жизнь и труд моряка связаны с постоянной опасностью. Ведь не даром же говорится: где море, там и подвиг. И восемнадцатилетний Алексей Рыбаков добровольно, по комсомольскому призыву, пошел служить в Военно-Морской флот. А уже потом добровольно вызвался помогать в разоружении первой, поднятой со дна моря вражеской мины, добровольно пошел в отряд морской пехоты, ходил в разведку, стал минером.

Были и подвиги. Но разве есть предел им? Алексей Петрович всегда стремился к большему, туда, где опасней, трудней. И ему сейчас показалось, что вот эту беспокойную искорку он увидел и в глазах Шорохова.

— Вы, конечно, знакомы с образцами наших и зарубежных мин, их устройством?

— Я их, товарищ капитан третьего ранга, все назубок выучил! — улыбнулся лейтенант.

Лицо Рыбакова сразу помрачнело. Он встал со стула, сунул руки в карманы кителя, больше, чем обычно, сутулясь, прошелся по кабинету. Остановился около Шорохова, глядя на него потемневшими и какими-то колючими глазами.

— Плохо!.. — сказал он.

Шорохов удивленно вскинул на Рыбакова глаза.

— Очень плохо… Гм, назубок!.. — хмыкнул капитан третьего ранга и снова заходил по кабинету.

— Море похвальбы не любит, — резко бросил он. — А вы не только моряк, но еще и минер…

Шорохов густо покраснел и опустил голову. Что он знает о минах? Почти ничего. Схемы, макеты, учебные образцы… Расхвастался! И перед кем? Перед Рыбаковым!.. Как мальчишка… — мелькали бессвязные мысли у него в голове.

— К смерти в бою, то ли на суше, то ли на море, человек внутренне всегда готов, а вот смерть от мины…

И Шорохову вспомнился рассказ одного из моряков о гибели корабля на мине. Предвечерняя тишина легла над морем… Солнце, склоняясь к горизонту, позолотило надстройки, бликами заиграло на мелких волнах ряби… Скоро порт, отдых… И вдруг у борта взметнулся столб взрыва, таранный удар смял переборки, вода ворвалась в отсеки…

— …Конструктор весь свой талант направляет на то, — продолжал Рыбаков, — чтобы сделать мину скрытной, безотказной. Разве можно предугадать, что из достижений электроники, автоматики, акустики он применил? Разгадать секрет мины — значит вступить в незримую схватку с конструктором, превзойти его в уме, хитрости, знаниях. А вы — «назубок выучил»! Один мой товарищ… — Рыбаков закурил и пододвинул пачку Шорохову. Виктор хотел было взять папиросу, но затем отказался.

— Я не курю, товарищ капитан третьего ранга.

Да он и в самом деле почти не курил, так, иногда издымит одну-две папиросы из баловства.

— Один мой товарищ, — голос Рыбакова изменился, стал глуше, суровее, — хороший, грамотный моряк, умный минер тоже решил, что все системы мин изучил. Действительно, немало он их обезвредил, разряжал и на берегу, и на дне моря. А тут, — Рыбаков глубоко затянулся, — попалась мина. Вроде обычная, да «сюрприз» в ней оказался…

— Погиб?

— Вы же знаете, что о нашей профессии говорят?