Взрослые

— Сорок, — ответил Патрик, немного ошеломленный.

— А если бы тебе было тридцать пять и ты бы в четверг вечером в одиночку присматривал за ребенком четырех лет, пока твоя жена в одной из редких командировок, в этот самый вечер ты бы пригласил друга в гости на «раскаленные ножи»?

Патрик с трудом сглотнул.

— То есть, даже без детей, ты бы стал заниматься такими вещами в тридцать пять?

— Я…

Патрик запнулся и закашлялся.

— Должно быть, это неловкий вопрос? Извини. Знаю, мы даже не знакомы. Я просто пытаюсь разобраться в этом для себя. Пытаюсь понять.

Патрик залился краской от смущения.

— Я просто не знаю, что такое «раскаленные ножи», — Патрик представил циркача, жонглирующего накаленными докрасна лезвиями.

Клэр вздохнула.

— Вот именно, — она легонько похлопала Патрика по руке. — Как раз это я и имела в виду.

Патрик не понимал, о чем идет речь, хотя — судя по голосу Клэр — все было неплохо.

— Я тоже не знала, что такое «раскаленные ножи», пока не повстречала Мэтта с его придурковатыми дружками, — Клэр сделала большой глоток вина.

Жар сошел с лица Патрика, но сердце по-прежнему колотилось:

— Мне нужно знать, что это? Расскажешь?

— Нет, это совершенно не важно. Мэтт прихвастнул, что раздобыл немного черной, — сказала она, и Патрик окончательно потерял нить разговора, — а сейчас, очевидно, это большая редкость, так что они решили устроить себе праздник и делают «раскаленные ножи», — Клэр почесала подбородок. — Да, детки, наркотики — это зло. Особенно когда их принимают отцы, которым далеко за тридцать. Это не круто, это жалко.

— Наркотики? Ах, точно, — Патрик наконец расслабил плечи и слегка улыбнулся. — Я в этом не разбираюсь. Даже в студенческие годы я слишком заботился о своем здоровье и оценках, — он чуть приглушил голос. — Ну и это незаконно, конечно.

Клэр засмеялась:

— Даже в студенческие годы?

Патрик положил ложку в тарелку с супом:

— Извини.

В то время Патрик еще не побывал на семинаре «Новый ты!» и по-прежнему извинялся, если приходил в смущение.

— Незачем извиняться.

Патрик еле сдержался, чтобы не извиниться снова.

— Я был в спортивной команде. И всегда следил за собой, даже в то время. — Он сделал паузу. — Впрочем, моя жена пробовала кокаин в университете.

Патрик слишком поздно понял, что сболтнул лишнее. Линдсей была адвокатом, на ужине наверняка присутствовали и ее коллеги тоже. Рассказывать такие вещи точно не следовало.

Он огляделся и убедился, что никто не подслушивал. Хотя, признался он себе, создать Линдсей неприятности на работе — это заманчивая идея.

Клэр покачала головой:

— Я тоже всяким занималась, но я же это переросла. Все люди вырастают из этого. У меня ведь ребенок.

— Мне стало намного легче, когда Линдсей это переросла. Мне не нравилось, что она принимает наркотики на вечеринках. Я чувствовал, что обязан делать то же самое. Чтобы не выпадать из общества.

— Это совершенно лишнее чувство. Заммо бы в гробу перевернулся.

— Что?

— Разве ты не смотрел «Грэндж Хилл» в детстве? — Клэр поймала его недоуменный взгляд.

— Я слышал об этом сериале.

— Слышал? — Клэр недоверчиво засмеялась.

— Я почти не смотрел телевизор. Только образовательные викторины вроде «Обратного отсчета».

Клэр снова недоверчиво засмеялась.

Патрик мог бы воспринять ее смех как критику. Можно подумать, Клэр высмеивала его. Но нечто в выражении ее лица говорило, что все в порядке: в этот вечер любая критика, словно в Зазеркалье, превращается в комплимент.

Патрик никогда прежде не чувствовал себя таким беззащитным, общаясь с людьми: ведь он даже не мог ухватить нить разговора.

Он подумал, не рассказать ли Клэр, что подростком он дважды принимал участие в «Обратном отсчете»? О чайнике, который он выиграл и который до сих пор хранится у родителей дома на чердаке? Нет. Наверное, не стоит.

Патрик улыбнулся официанту; тот забрал суп, к которому Патрик едва притронулся. Патрик перевел взгляд на Клэр.

Та внимательно его изучала:

— Знаешь, а ты интересный человек.

Патрик почувствовал, как тепло из груди ползет вверх по горлу. У него закружилась голова от ее взгляда. Она сказала, что он ей интересен!

Клэр задумалась:

— Хотела бы я, чтобы моя дочь встречалась с таким человеком, когда повзрослеет.

Патрик почувствовал себя просто замечательно и даже не обращал внимания на то, что краснеет, как помидор. Может быть, это даже и к лучшему, что краснеет, ведь сегодня — ужин в Зазеркалье.

Клэр очаровательно рассмеялась:

— Ты покраснел.

— Я был бы счастлив с кем-нибудь встречаться. Не со Скарлетт, конечно, — добавил он торопливо. — Я сказал, что женат, но это не так. Я в разводе. Пора бы уже привыкнуть и с самого начала говорить, что я разведен.

— Мне жаль, — Клэр протянула руку и сжала его ладонь. — Я понимаю, должно быть, трудно поначалу рассказывать об этом. Но тебе нечего стесняться.

Кожа в уголках ее глаз собралась в морщинки. Это были самые выразительные глаза из всех, что Патрику доводилось видеть. Будто под ее бровями есть какие-то дополнительные мышцы. Она снова сжала его руку:

— Уверена, ты не останешься в одиночестве надолго. Любая женщина будет счастлива тебя отхватить.