Взращение грехов

— Езжайте, — разрешил Медведев, — я дам вам своего офицера. И не нужно думать, что мы все такие звери. Что случилось бы в Америке, если там убили бы полковника полиции? Можете себе представить? Какой-нибудь гость с юга? Его бы просто сразу удавили или пристрелили на месте.

— Лучше сразу скажите, что бы сделали белые расисты с приехавшим с юга негром, — покачал головой Дронго, — и я бы вас сразу понял. Нельзя быть таким предубежденным, полковник. Вы же смелый и честный человек, так все о вас говорят. Вы действительно считаете, что цвет кожи определяет тягу к преступности?

— Не считаю, — ответил Медведев, — но вы тоже прекрасно знаете, что местные землячества сразу берут в оборот приехавших земляков. Вы же знаете, какая у нас криминогенная ситуация. Особенно после того, как начали зачистку. В городе несколько этнических группировок, с которыми мы боремся. И которые уже готовы воевать друг с другом. А нам новая война в городе не нужна. Мы обязаны реагировать на эту ситуацию. И убийство Проталина дает лишние козыри всем врагам кавказских группировок. И я не могу доказать обычным гражданам, что среди приехавших кавказцев много честных людей. Они начинают думать, что все приехавшие работают на мафию и обогащаются незаконным образом. Моя задача заниматься порядком в городе, а не следить за тем, кто кого любит или не любит. Для этого есть другие структуры.

— Ваша задача — ловить преступников независимо от цвета кожи и национальности, не делая различий между ними, — напомнил Дронго. — А теперь ответьте мне на последний вопрос. Если бы на месте Вано Тевзадзе был другой человек? Например, местный. Работающий заместителем директора комбината. Которого вы знаете много лет. За которого готов поручиться его директор и весь комбинат, где он работает. Вы бы посадили такого человека к уголовникам? Только честно?

Медведев отвернулся. Он не хотел отвечать.

— Я дам вам своего офицера, — наконец сказал он, — и не нужно на меня так давить. Если бы все было немного иначе, значит, было бы иначе. А получилось то, что получилось. И никто в этом не виноват. Понятно, что Тевзадзе застрелил Проталина. И будет за это отвечать. А вы напрасно туда собираетесь. Я лично там все проверил. Не было там никого и не могло быть. Убийцу мы нашли, и скоро суд вынесет ему приговор. А вы, как авдокаты, можете сделать все, чтобы ему не дали пожизненного срока. Это ваше право.

— Как фамилия вашего офицера? — спросил Дронго.

— Гаджиев, — неожиданно улыбнулся Медведев, — Мамед Гаджиев. Он из Ленкорани, из Азербайджана. И не думайте, что мы все такие расисты. Между прочим, Гаджиев сам готов был пристрелить вашего клиента, так сильно на него подействовала смерть Проталина. Вот так, господа адвокаты.

Глава 12

В автомобиле, кроме водителя, на переднем сиденье разместился и капитан Гаджиев. Он был одет в темный костюм. Узкий галстук и белая рубашка делали его похожим на обычного клерка. Он коротко поздоровался с адвокатами, когда садился в машину. Гаджиев был среднего роста, подтянутый, худощавый, черноглазый и черноволосый. Ему было около тридцати.

— На улицу Спиридонова, — приказал он водителю. Сержант согласно кивнул.

— Вы давно работаете в Новгороде? — спросил Дронго.

— Нет, — ответил Гаджиев, не вдаваясь в подробности.

— Вы уже бывали в этом доме? — задал через некоторое время другой вопрос Славин.

— Да, — ответил Гаджиев, также не поворачивая головы.

— У нас очень немногословный проводник, — заметил Вячеслав, обращаясь к Дронго, — кажется, Медведев специально дал нам такого офицера-молчуна.

Они въехали во двор, и машина затормозила рядом с домом. Все трое вылезли из салона автомобиля. Гаджиев показал на подъезд.

— Я здесь уже был, — сообщил Славин.

— Подождите, — попросил Дронго, — я хочу осмотреть дом.

Гаджиев пожал плечами. Дронго обошел дом со всех сторон. Окна столовой выходили прямо во двор. Окна спальни были обращены в западную сторону, и балкон был застеклен. Дронго вернулся на прежнее место.

— Где стояла соседка? — уточнил он.

— Вот здесь, — показал Славин, — рядом со скамейкой, как видите, никто не мог выбраться незамеченным. А в спальне балкон заколочен. Его проверяли трижды эксперты. Там вообще невозможно выйти. Его специально заколотили, чтобы в квартиру никто не влезал. Ведь она оставалась бесхозной.

Они вошли в подъезд. Запахло сыростью и плесенью. Лестница поднималась наверх, двенадцать ступенек, подсознательно отметил Дронго. Лестница была почти не освещена. Горели тусклые лампы. Гаджиев достал ключ и открыл дверь. Дронго взглянул на дверь. Довольно массивная. Такую нельзя сломать. И замок солидный. Он вошел в квартиру. Гаджиев также прошел, встал около стола.

— Вот здесь, — показал он, — здесь лежал убитый полковник.