Взорвать прошлое! «Попаданец» ошибается один раз

* * *

«В четверг и пятницу этой недели возможно проведение мероприятий, о которых сообщалось до этого. Вечером четверга хозяева могут уехать в гости и дети останутся без присмотра.

Сокол».

Километра за два от Марьиной Горки Фермер приказал остановиться. Лезть в этот довольно крупный населенный пункт, да к тому же еще и узловую станцию, без предварительной разведки однозначно не стоило. Свернув с шоссе на неприметную дорожку, уходящую куда-то в глубь здешних болот, мы заехали в чащу на пару сотен метров и заглушили моторы.

— Люк и Тотен — в разведку! Остальным заправлять транспорт! Товарищ сержант, ты поскромнее одеться не хочешь? — окликнул Саша Алика.

Тот, уже было усевшийся в коляску мотоцикла, покраснел и полез обратно.

— Тоха, принеси какой-нибудь унтерский прикид! — попросил он.

«Ну да, гауптштурмфюреры на мотоциклах не ездють, не по чину!»

В кузове «Опеля» у нас была приготовлена «костюмерная» — лежали несколько немецких мундиров подходящих размеров, так что мне только и оставалось, как забраться под тент и выбрать из стопки с пришпиленной картонкой с жирно нарисованной буквой «Т» прикид гауптшарфюрера. Во время ликвидации айнзатцкоманды мы «затрофеили» сразу пять комплектов с такими знаками различия. Если я правильно понимал расклады, то в СС это было что-то вроде старшины, а старшине и на мотике с одним бойцом прокатиться не зазорно.

Когда я спрыгнул на землю, Алик уже вовсю сверкал голым торсом, а народ носился вокруг, громыхая канистрами.

— Держи, начальник! — я забрал у Демина его одежду.

— Спасибо! Хочешь, моим ординарцем на постоянной основе будешь? — подколол меня Тотен и тут же отскочил, уворачиваясь от шутливой затрещины.

— У беззубых слуг не бывает! — скорчил я зверскую рожу.

— Э, ты никак собираешься воинское преступление совершить? На старшего по званию напасть?

— Уже не старшего! — я потряс в воздухе мундиром. — Вас разжаловали, только что приставка «гаупт» от былой красы осталась! Подумать только — «штурм» на «шар» заменили, и вы уже не белая кость, герр Тотен! — последние слова я уже произносил из кузова, аккуратно укладывая форму на предназначенное ей место.

Надо сказать, что прошедший месяц здорово изменил наше отношение ко многим вещам. В частности, практически исчезло страйкбольное раздолбайство. То, что хорошо «в шаговой доступности» от родного дома на игре, не очень подходит, когда ты в тылу врага, а само понятие «дом» настолько расплывчато, что можно считать его несуществующим.

Это на «войну выходного дня» можно выдвигаться, покидав кое-как все имеющееся барахло в багажник, а здесь от этого и жизнь иной раз могла зависеть. Причем не только твоя. Вот и привыкали заново к дисциплине люди служившие, а неслужившие учились быть собранными и аккуратными.

А вот балабольство никуда, по счастью, не делось! Что меня временами очень радовало — воевать, как показала практика, лучше весело и изобретательно, а не печально и уныло. Может быть, если я окажусь на передовой, то и поменяю свое мнение, но у нас же сейчас партизанщина в полный рост!

Досматривать, как Алик «прихорашивается», я не стал, а пошел помогать ребятам с заправкой — по здешнему бездорожью движки «евромобилей» начинали потреблять бензин пугающими темпами. А сейчас для нас любая незапланированная остановка смерти подобна. И в прямом и в переносном смысле.

* * *

Когда разведка, нещадно пыля, умчалась в сторону городка, а баки были заполнены под пробку, меня вызвали к командованию. Представ перед светлыми очами Фермера (для чего мне пришлось пройти аж пятнадцать шагов), бодро отрапортовал:

— Товарищ майор, старший лейтенант Окунев по вашему приказанию прибыл! — В принципе клоунаду можно было и не разводить, но возле «Опеля» сейчас тусовались все наши «местные», так что приходилось соответствовать декларируемому статусу.

— Вольно! — буркнул Александр и сразу перешел к делу: — Давай, быстро ребятам из трофейного барахла что поприличней подбери. Только в темпе! Будут массовость создавать.

Я лицом изобразил непонимание сути проблемы.

— По людным местам сейчас поедем, — не поленился объяснить Фермер. — Колонна приличная, четыре машины, а людей на виду мало. Мне бы такое подозрительным показалось. Так что давай, снаряжай бойцов.

— Слушаюсь, тащ майор!

«А ведь Саша прав — четыре приличные машины и пустые при этом. Непорядок! С „Опелями“ проще, конечно, тенты надежно скрывают от нескромных тевтонских глаз как наших одетых не по форме бойцов, так и нештатные средства передвижения. А пара лишних мотоциклов лишними не будут!» — мысленно пошутил я, помогая бывшим пленным одеваться по всем правилам армейской моды Третьего рейха. Впрочем, насчет «по всем» и «армейской» — это я загнул. Форму я им выдал эсэсовскую, это раз. И к деталям не докапывался, это — два. Парням не на парад идти, так что можно особо не эстетствовать.