Взломщик, который цитировал Киплинга

По радио передавали классическую музыку, похоже, Вивальди в исполнении ансамбля деревянных духовых инструментов. Маделейн Порлок пересекла комнату, чтобы переставить какую-то вещь. Что-то в ней мне показалось знакомым, но вот что именно – я не мог понять.

– Редди будет здесь с минуты на минуту, – повторила она вновь.

– Давно вы с ним знакомы?

– С Редди? Похоже, целую вечность.

Я попытался представить их вместе. Конечно, их нельзя было поставить на одну доску со Стивом и Эйди или даже с Бобом и Кэрол, или Тэдом и Алисой, но нельзя было считать их связь абсолютно непостижимой. Правда, он был значительно старше ее. Она выглядела чуть старше тридцати. Впрочем, я не очень большой мастак в определении возраста.

Встречался ли я с ней раньше?

Я уже было приготовился задать этот вопрос ей самой, когда она всплеснула руками, как если бы вдруг сделала открытие особой важности.

– Кофе! – сказала она.

– Простите?

– Вы выпьете чашечку кофе. Он только что сварен. Вы же не откажетесь, правда?

Я отказался от спиртного, потому что хотел оставаться в форме. Кофе только взбодрил бы меня, и, значит, имело смысл принять предложение. Мы договорились о сливках и сахаре, и она вышла приготовить кофе. Я же поудобнее устроился в кресле и слушал музыку, думая о том, как это прекрасно – уметь играть на фаготе. Я как-то приценивался к фаготам, и оказалось, что они стоят очень дорого. Кроме того, я понял, что научиться играть на этом инструменте чрезвычайно трудно, а я даже не знаю нот и не умею читать их. Поэтому я и не надеюсь, что когда-нибудь продвинусь столь далеко, что приобрету фагот и примусь брать уроки игры на нем; но каждый раз, когда я слышу звуки этого инструмента в концертном или камерном ансамблях, мне приходит в голову мысль о том, что это было бы восхитительно – однажды вечером улечься спать, чтобы проснуться на следующее утро обладателем фагота, знающим к тому же, как на нем играть.

Насколько же проще решаются задачи в мечтах! Этим способом вы можете избавиться от любого постылого занятия.

– Мистер Роденбарр!

Я взял у нее кофе. Она подала его в невысоком глиняном кубке, украшенном орнаментом из геометрических фигур. Я понюхал и согласился, что кофе пахнет хорошо.

– Надеюсь, он вам понравится, – сказала она. – Это луизианская смесь, которую я использую в последнее время. Она с цикорием.

– Я люблю цикорий.

– О, и я тоже! – воскликнула она, и это прозвучало так, словно наш обоюдный восторг по поводу цикория мог означать начало чего-то более значительного. Квинтет деревянных духовых инструментов завершил игру – это и на самом деле оказался Вивальди, как я узнал от диктора. Музыку Вивальди сменила симфония Гайдна.

Я сделал глоток кофе. Она спросила, нравится ли он мне, и я уверил ее, что кофе восхитительный, хотя на самом деле это было вовсе не так. У него был какой-то едва различимый привкус, отличающийся от вкуса сахара и сливок, и я решил, что цикорий – продукт, который на самом деле мне не нравится, хотя я и утверждал обратное.

– Редди говорил, что вы кое-что принесете для него, мистер Роденбарр.

– Да.

– Он очень беспокоился по этому поводу. Это, конечно, с вами?

Я выпил еще кофе и решил, что в действительности он не так уж и плох. Мелодия Гайдна перекатывалась волнами, отражаясь и повторяясь в стенах маленькой комнаты.

– Мистер Роденбарр!

– Прелестная музыка!.. – сказал я.

– Книга у вас, мистер Роденбарр?

Я улыбался. У меня было такое чувство, что это какая-то глупая, даже дурацкая улыбка, с которой я, однако, никак не могу справиться.

– Мистер Роденбарр!

– Вы очень хорошенькая.

– Книгу, мистер Роденбарр!

– А я вас откуда-то знаю. Ваше лицо мне знакомо. – По какой-то непонятной причине я стал проливать кофе на себя и смутился. Наверное, не следовало пить тот «Роб Рой», решил я, в то время как Маделейн Порлок отобрала у меня чашку и осторожно поставила ее на стекло кофейного столика.

– Я никогда их не замечаю и натыкаюсь на них, – признался я. – Столики из стекла. Их не видно. Идешь прямо на них, пытаясь пройти насквозь. А у вас рыжие волосы.

– Закройте глаза, мистер Роденбарр.

Веки отяжелели и стали смежаться сами. Я с усилием открыл их и взглянул на нее. У нее была копна рыжих кудрявых волос, но, пока я в изумлении таращился на нее, копна исчезла, а волосы опять стали короткими и темными. Я моргнул несколько раз, стараясь снова превратить их в рыжие, но они не изменились.

– Кофе, – осенило меня. – Что-то было в кофе!

– Откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь, мистер Роденбарр.

– Вы одурманили меня наркотиками!.. – Я ухватился за ручки кресла, попытался встать и не смог даже оторваться от кресла. Руки были бессильны, а ноги, казалось, уже и вовсе перестали существовать.

– Рыжие волосы, – сказал я.

– Закройте глаза, мистер Роденбарр.

– Я должен встать...