Когда поздно вечером министр пропаганды возвратился в Берлин, центр столицы полыхал в огне после очередного налета английской авиации. Пожаром были охвачены уцелевшая часть здания канцелярии и отель "Адлон" на Вильгельмштрассе. У входа в министерство пропаганды Геббельса приветствовал секретарь, сообщивший ему срочную новость: "Рузвельт умер". Лицо министра засветилось в отблесках пожара, охватившего здание канцелярии на противоположной стороне Вильгельмштрассе, и это увидели все. "Принесите лучшего шампанского, - воскликнул Геббельс, - и соедините меня с фюрером". Гитлер пережидал бомбежку в подземном бункере. Он подошел к телефону.
"Мой фюрер! - воскликнул Геббельс. - Я поздравляю вас! Рузвельт умер! Звезды предрекли, что вторая половина апреля станет для нас поворотным моментом. Сегодня пятница, 13 апреля. (Было уже за полночь.) Это и есть поворотный момент!" Реакция Гитлера на эту новость в документах не зафиксирована, хотя ее нетрудно представить, учитывая воодушевление, которое он черпал у Карлейля и в гороскопах. Свидетельства же реакции Геббельса сохранились. По словам его секретаря, "он впал в экстаз". Его чувства разделял и известный нам граф Шверин фон Крозиг. Когда статс-секретарь Геббельса сообщил ему по телефону, что Рузвельт умер, Крозиг, если верить записи в его дневнике, воскликнул:
"Это снизошел ангел истории! Мы ощущаем трепет его крыльев вокруг нас. Разве это не есть дар судьбы, которого мы ждали с таким нетерпением?!"
На следующее утро Крозиг позвонил Геббельсу, передал ему свои поздравления, о чем он с гордостью записал в дневнике, и, очевидно, не считая это достаточным, направил письмо, в котором приветствовал смерть Рузвельта. "Божий суд... Божий дар..." - так писал он в письме. Министры правительства вроде Крозига и Геббельса, получившие образование в старейших университетах Европы и долго находившиеся у власти, хватались за предсказания звезд и бурно радовались смерти американского президента, считая ее верным признаком того, что теперь, в последнюю минуту, всевышний спасет третий рейх от неизбежной катастрофы. И в этой атмосфере сумасшедшего дома, каким представлялась охваченная пламенем пожаров столица, разыгрывался последний акт трагедии вплоть до того момента, когда должен был упасть занавес.
Ева Браун приехала в Берлин, чтобы присоединиться к Гитлеру, 15 апреля. Лишь очень немногие немцы знали о ее существовании и мало кто - о ее отношениях с Гитлером. Более двенадцати лет она была его любовницей. Теперь, в апреле, она приехала, как утверждает Тревор-Роупер, на свою свадьбу и церемониальную смерть.
Ее роль в последней главе этой повести довольно любопытна, но как личность она не представляет особого интереса. Она не была ни маркизой Помпадур, ни Лолой Монтес {"Историков Ева Браун явно разочарует", - сказал Шпеер Тревор-Роуперу, а историк добавил: "И любителей истории тоже" (Тревор-Роупер. Последние дни Гитлера, с. 92). - Прим. авт.}.
Дочь небогатых баварских бюргеров, которые поначалу решительно возражали против ее связи с Гитлером, хотя тот и был диктатором, она служила в мюнхенской фотографии Генриха Гофмана, который и познакомил ее с фюрером. Это произошло спустя год или два после самоубийства Гели Раубал, племянницы Гитлера, к которой, единственной в своей жизни, он, очевидно, питал страстную любовь. Еву Браун ее любовник тоже доводил до отчаяния, правда по иной причине, чем Гели Раубал. Ева Браун, хотя ей и отвели просторные апартаменты на альпийской вилле Гитлера, плохо переносила длительную разлуку с ним и в первые годы их дружбы дважды пыталась покончить с собой. Но постепенно она смирилась со своей непонятной ролью - не жена, не любовница.
Последнее важное решение Гитлера
День рождения Гитлера, 20 апреля, прошел достаточно спокойно, хотя генерал Карл Коллер, начальник штаба ВВС, присутствовавший на праздновании в бункере, отметил его в своем дневнике как день новых катастроф на быстро разваливавшихся фронтах. В бункере находились нацисты старой гвардии Геринг, Геббельс, Гиммлер, Риббентроп и Борман, а также уцелевшие военачальники - Дениц, Кейтель, Йодль и Кребс - и новый начальник генерального штаба сухопутных войск. Он поздравил фюрера с днем рождения.