Взлёт и падение

Игнорировать тебя у меня, откровенно, не получалось. Должно быть это было заведомо провальной затеей, из которой и не вышло бы ничего путного, однако я все еще твердил сам себе, что мы не подружимся. Я вновь и вновь убеждал себя, что мне стоит держать дистанцию. Я чувствовал, что все это плохо кончится, но…Но я потерпел фиаско.

***

Я узнавал тебя и, вместе с тем, постепенно привязывался. Сейчас мне кажется, что все это было чем-то неизбежным и предрешенным свыше.

Ты не любишь Гарри Поттера, а я его обожаю и думаю: «Может, однажды, мы посмотрим его вместе». И к чему такие мысли? Разве я не старался держаться от тебя подальше? Непостижимым образом я приближал свое падение.

Ты заявила, что желаешь стать поваром и я поведал, как однажды сжег печенье в микроволновке. Ты рассмеялась. Мне, почему-то, нравилось тебя смешить. Ты сказала: «Савочка, я так тебя люблю» и это не вызвало страха. Мне нравилось, как это звучало. И сейчас я думаю, что мне нравилась ты.

Ты не любишь книги, когда как я их обожаю. Я сказал тебе, что пишу роман и ты ответила: «Я бы его почитала». Человек, который не любит книги, вдруг изъявляет желание прочесть твою…И что ты со мной делаешь? И что в тебе такого было, что одной фразы становилось достаточно, чтобы стены, что я старательно возводил, разрушились вдребезги?

– Я настойчивый, -заявил я, одному мужчине, с которым имел честь беседовать.

– Это так, -подтвердила ты, влезая в нашу беседу, -Он настойчиво досаждает мне своими разговорами.

Какая вопиющая наглость с твоей стороны, учитывая, что именно ты прервала нас с этим мужчиной, чтобы вставить свое слово. Тебе недоставало моего внимания или ты сочла данный комментарий ужасно уморительным?

– Ах так, -возмутился я, складывая руки на груди, -Больше на твою смену не приду. И не обниму никогда.

Какая нелепая угроза. Почему меня вообще волновало, что ты думаешь? Почему меня так задело то, что ты можешь устать от разговоров со мной? Почему для меня было важно то, что ты чувствуешь себя комфортно? Сейчас я знаю ответ, но тогда у меня его не было.

– Ты и так меня не обнял, когда пришел, -и прозвучало это, отчего-то, с неким укором.

Я сам предложил обняться после этих слов. Сам. Знала ли ты, насколько это несвойственно для меня? Знала ли ты, что я даже собственных друзей редко обнимал? Конечно не знала, ведь я никогда тебе об этом не говорил. Я сделал исключение для тебя, не ведая, что исключений за этим последует тонна.

– Мне больно улыбаться уже, -жалуешься ты, в какой-то момент, и тут же добавляешь, словно боясь обидеть, – Это комплимент.

У нас складывалось достаточно странное общение. Никогда прежде у меня не было такого взаимодействия. С удивлением я поймал себя на том, что наслаждаюсь происходящим. Мне нравилось то, что зарождалось на моих глазах. И теперь я не хотел сбежать. Я желал остаться и узнать, что будет дальше.

***

В один из промозглых дней я зашел в кофейню, и ты подошла меня обнять. На мне была верхняя одежда, от которой так и веяло холодом и, вместо того, чтобы акцентировать внимание на этом я ляпнул совершенно иное:

– Подождала бы, хоть, пока я разденусь.

Твоя приподнятая бровь была красноречивей любых слов. Я желал провалиться под землю. До того двусмысленной получилась фраза. Я задавался вопросом, отчего в твоем присутствии становлюсь идиотом.

Февраль

Спустя месяц знакомства я уже сам тянулся к тебе с объятьями. Подумать только, как быстро я привык к тебе в моей жизни. Я никогда не вел себя подобным образом, и перемены эти, и смирение, казались мне странными.

– А мы только о тебе говорили, -выдает другая бариста, стоит только мне переступить порог и оказаться в теплом заведении.

– О чем же? –спрашиваю я с любопытством.

– О возрасте, -отвечаешь ты, раньше, чем та девушка успевает раскрыть рот.

Что можно обсуждать, касательно возраста? Кажется, мне, что ничего и говорили вы совсем о другом. Ты так зыркнула на коллегу, словно пыталась задушить ее на расстоянии. Я не стал выпытывать, хоть счел эту сцену весьма подозрительной. Что вы обсуждали такого, что ты не захотела поделится? Это ведь касалось меня непосредственно. И, что немало важно, почему я позволил тебе промолчать?