Взлет Андромеды (СИ)

Сижу, на бумажке черточки рисую. Этому методу я еще на Севмаше обучилась – отмечать важные моменты, и связи между ними, что от чего зависит, по научному, «теория графов». Никто кроме меня эти каракули не поймет – но уходя из кабинета, уберу я их со стола, нет, не в сейф, а… Стол у меня, это предмет искусства, «бюро», первой половины девятнадцатого века – массивная столешница, тумбы ящики – и еще один секрет.

– Вам, как женщине, должно быть это понятно. В те времена, когда не было телефонов, и личное переписке доверялось очень многое – однако и замужняя дама, и благовоспитанная барышня должна была опасаться, что муж, или родители, потребуют ключи от ее шкатулки. Потому, в ходу были такие бюро с тайным ящиком, известным лишь мастеру, и той особе, что заказала его сделать.

Сомневаюсь, что мое бюро принадлежало даме – разве у мужчин не могло быть секретов? Убираю в секретный ящик свои заметки. С усмешкой – представив, вот если мы все и здесь станем экспонатами истории, и лет через сто эта мебель попадет в музей, и какой-нибудь любитель сенсаций сочинит, как я прятала сюда послания от ужасного кремлевского маньяка Берии – даже мысли не допуская, что мы были просто друзьями. Что я несу – не будет ведь здесь никаких «детей Арбата» и прочей гнуси! Ой, ну что у меня за характер – снова «завожу» себя, расслабиться не могу.

– Аня, да не будь ты такой правильной, такой зажатой! – учила меня Лючия после очередного нашего «девичника» (встречи клуба «образцовых советских жен») – иначе никаких нервов не хватит. Служба в рабочее время – а тут, как в кают-компании, мне Юра рассказывал, где командир корабля и даже адмирал никакой власти не имеет. И ничего такого, боже упаси – просто общение! Откровенное – свои же все!

Да уж куда откровеннее – три раза в неделю на тренировки ходим, где нас ребята твоего благоверного учат и гоняют. Не валяние по ковру – мы же не «вольники» или «классики», а слабые женщины, силовые приемы это не наше, а вот извернуться, даже если у противника нож или пистолет, болевой на руку, или на шею, за спину зайти, в нервный узел ударить – не самбо даже, а как сказал твой Юрочка, гибрид каратэ с реал-айкидо. И «фитнесс», сохранить стройность и гибкость фигуры, и физнагрузки это лучший отдых от умственно-нервной работы. И не забуду, как трижды уже мне это жизнь спасало – еще на Севмаше, и в Киеве, и во Львове. Кстати, после последнего случая у девчат мода пошла на шляпки с широченными полями, чтобы такие же булавки-кинжальчики в прическе, как у меня были тогда (и сейчас тоже). Поскольку, если поля узкие, то с кавалером неудобно, можно ему ненароком в лицо острием попасть. Однако же, некоторых разговоров за нашим столом я просто не понимаю – например, что такое «цветник», который Инночка с Леной обсуждали, и сразу замолкли, как я к ним обернулась – надеюсь, ничего неприличного?

– Аня, ну ты что, и правда не знаешь?! В Школе еще год назад аэротрубу поставили, в дополнение к парашютной вышке. Ну и у девчонок развлечение – между прочим, с того фильма, где мы снялись! – туда в платьях войти и кто дольше подол удержит. Или вдвоем с парнями – но только если парочка уже. Я с Юрой так была! Вполне невинное – без посторонних же и не на фото!

Ну, Люся, хотела бы я видеть, как ты туда, и в этом «космическом» платье с показа мод, клеш от плеча и без пояса – это же будет сцена с раздеванием реальная, а не мнимая, как в том фильме, где мы смотрим как лоскуты ткани (изображающие наши платья) уносятся ветром ввысь! После которой и у нас в парках отдыха появилось, на аттракцион идешь, и тебе внезапно дует под юбку, «как в кино». Валька, зловред, сначала я думала, что та импровизация на съемках была твоя идея – недавно лишь узнала, что и ты, Люся, тогда помогла, чтоб одобрили! А сама как пай-девочка, истовую католичку изображаешь, чтоб на людях и чулки выше колен не показать, и будущая мини-мода тебе не нравится. Хотя твой «РИМ» пользу приносит несомненную и огромную – и французской идеологической диверсии у нас не будет, когда их манекенщицы по Москве, наш народ уже на «римлянок» насмотрелся. И среди жен наших самых ответственных товарищей, благодаря тебе, решительно не принято одеваться как в монастыре – причем мужья не возражают. Не забыла я твое приглашение – и выберусь в «итальянскую моду» обязательно, подберу себе что-нибудь, чтобы Михаила Петровича моего удивить.