Взгляд василиска

   - Вот вы его и впишите, - предложил генерал, следивший за тем, как его солдаты перекладывают раненого с кровати на носилки.

   - Но я его не знаю!

   - И я не знаю, - пожал плечами генерал, наконец, оборачиваясь к совершенно сбитому с толку Стеймацкому. - У него же не было документов, и сопроводительного письма не было. Так что даже не знаю, что вам посоветовать. Простите, служба.

   - Честь имею! - коротко кивнул он Николаю Евграфовичу, завершая разговор, и, повернувшись, пошел за солдатами, вынесшими уже раненого в коридор.

   - Честь имею! - щелкнул каблуками полковник Шуг и тоже пошел прочь.

   Задержался в палате только штатский. Он обвел взглядом койки, на которых лежало еще трое безнадежных, находившихся, как и следовало ожидать, без сознания, задержал его на мгновение на притихшей и даже как будто уменьшившейся в размерах Синицыной, и, наконец, посмотрел в глаза Николаю Евграфовичу.

   - Дело, конечно, ваше, господин профессор, - сказал он тихо. - Но я бы его похоронил.

   - Кого? - не понял Стеймацкий.

   - Безымянного майора, - пояснил штатский. - Умер и похоронен. Все.

   - Но ведь ... - Николай Евграфович поднял руку с зажатой в ней распиской генерала. - А это?

   - А что это? - спросил мужчина, быстро взглянув на записку. - Тут не написано даже что именно изъял генерал Уваров, или кого. Может быть раненого, а может быть, тумбочку прикроватную. Решайте сами, господин профессор. Но лично я вам скажу так, нет человека, нет проблемы. Честь имею.

   И не сказав больше ни слова, так и оставшийся не названным по имени странный этот штатский господин кивнул, повернулся и быстрым шагом поспешил вслед ушедшим.

   "Нет человека, - повторил про себя Стеймацкий. - Нет ..."

Часть I. Клуб одиноких сердец

   "Василик убивает людей ядом своего взгляда"

   Geoffrey Chaucer, The Parson's Tale

   В ночь перед бурею на мачте

   Горят святого Эльма свечки,

   Благословляя наши души

   На все грядущие года.

   Когда воротимся мы в Портсмут,

   Мы будем кротки, как овечки.

   Но все же в Портсмут воротиться

   Не дай нам, боже, никогда.

   Булат Окуджава

   Глава 1. Все дороги

   Аспид - в http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%B0%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BEхристианстве символизирует http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%BB%D0%BEзло, http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%B4яд. В http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%95%D0%B3%D0%B8%D0%BF%D0%B5%D1%82Египте аспид - Призрак Солнца, власть и обладание. В Древней Греции - доброжелательная и защищающая сила. В переводе с испанского аspid - рептилия и, возможно, поэтому аспида часто путают с василиском.

   1.

   Аэропорт "Халцедон", Константинополь Византийская империя, 16 сентября 1991 года.

   Аспид - международному террористу Карлу Аспиду инкриминировали убийства и руководство убийствами в общей сложности более ста человек в девятнадцати странах мира. Суды высшей инстанции королевства Нидерланды, Русского каганата и республики Аргентиназаочно приговорили его к смертной казни, еще в шести странах он - так же заочно - был приговорен к пожизненному заключению, но поймать Аспида так и не удалось. Лишь в 1992 году по достоверным данным двух независимых источников стало известно о смертиКарла Аспида в январе 1991 года. Настоящее его имя и место захоронения так и остались неизвестны.

   "Когда воротимся мы в Портсмут ...".

   Песенка эта, являвшаяся, по-видимому, шлягером по эту сторону Атлантики, преследовала его, начиная с Гибралтара, но имени автора он, вроде бы, ни разу не слышал. Иначе бы запомнил. Впрочем, не суть важно. Кто бы ни написал эти слова, и как бы этот кто-то ни пытался скрыть свои истинные мысли за ироническим отыгрышем и стилизацией под английский "моряцкий" фольклор, мужик этот кое-что о жизни знал, а то, что это был именно мужик, а не баба, и к гадалке не ходи. Мужик, разумеется, хотя песня звучала - и надо отдать должное, звучала совсем не плохо - и в женском исполнении тоже. В Гибралтаре ее пел мужчина в сопровождении оркестра, в Касабланке - тоже мужчина, но уже другой и под гитару, а в Иерусалиме, хоть и тоже под гитару, но уже женщина. Впрочем, все они пели по-русски, так что догадаться о происхождении песни было не сложно. Русский хит, сказали бы в Аргентине, и были бы, вероятно, правы. Русский. Интонация не лжет.

   "Но все же в Портсмут воротиться, - а это уже в баре второго этажа центрального терминала "Халцедона" - не дай нам, боже, никогда".