Читаем Взгляд со звезд полностью

Самым важным и значимым фактором, который стал причиной упадка фантастики, было развитие науки и технологии. Наука и технология, которые когда-то привели к появлению фантастики, в какой-то момент начали оказывать на нее противоположный эффект. Во время запуска очередной ракеты в рамках проекта «Аполлон» один представитель НАСА сказал писателю-фантасту: «Мы вас кормим, благодаря нам у вас есть кусок хлеба». Но все оказалось ровно наоборот. Со времен эпохи космических полетов научно-технические чудеса, описанные в фантастических произведениях, постепенно становились частью реальности. Технологии ежедневно проникают во все сферы общественной жизни, и глубина подобного проникновения достигла немыслимого уровня. Начиная с эры информации, которая началась благодаря появлению компьютеров и интернета, изменения происходят внезапно – они словно удар грома, который раздается раньше, чем мы успеваем заткнуть уши; благодаря этим переменам жизнь обычных людей сильно меняется. Одна из особенностей людей заключается в том, что они быстро привыкают к чудесам изменяющейся реальности. Возьмем, к примеру, современные смартфоны, в которых объединена мобильная связь, компьютеры, интернет, цифровые фотоаппараты, цифровые видеокамеры, цифровые диктофоны, глобальная система позиционирования, а также трансляция звука и видео. Этот маленький объект может установить связь и подключиться к Сети в любое время и в любой точке Земли. В прошлом для перевозки компонентов, которые уместились в мобильном телефоне, потребовался бы небольшой грузовик. Однажды я подсчитал мобильные устройства связи, которые появились в научно-фантастических произведениях, и обнаружил, что ни одно из этих устройств не было таким же хорошим, как современные мобильники. То есть таинственные объекты, о которых мечтала научная фантастика, возможно, лежат в кармане у каждого человека, но при этом они так хорошо ему знакомы, что он их не замечает, считая их чем-то обыденным.

Тот факт, что из науки и технологий исчезли тайны, возможно, нанес самый опасный, смертельный удар фантастике и стал основной причиной ее упадка.

Но действительно ли эти тайны исчезли? Неужели фантастика исчерпала запасы данного ресурса так же, как люди практически исчерпали запасы нефти на Земле? Предсказание о сингулярности говорит нам: нет! Если гипотеза о сингулярности верна, то даже если уровень технологий будет в десять раз меньше того, что было предсказано, и мы сможем подтвердить, что сейчас они находятся на том самом «медленном» начальном этапе экспоненциальной кривой, и что крутая, уходящая вверх ее часть еще не началась, то это просто означает, что истинные чудеса еще впереди, и все, что мы видели до сих пор, – это всего лишь прелюдия к эпохе тайн. Развитые сферы науки – такие, как физика, космология и молекулярная биология – показали нам еще более таинственный мир природы. По сравнению с образами, созданными в фантастических произведениях «золотого века», эта недавно открытая вселенная хранит в себе еще больше тайн. Ее размеры увеличились, она стала еще более странной и непредсказуемой. Она содержит богатые материалы для научной фантастики. Но современная наука значительно продвинулась вперед, ее математическое обоснование стало еще более сложным и глубоким, и поэтому дилетантам нелегко в ней разобраться. Именно по этой причине современная фантастика, в отличие от фантастики «золотого века», может представить читателю далеко не все достижения научной мысли. Научная база огромного количества историй до сих пор связана с классической наукой, и даже те из них, которые основаны на современных научных данных, далеко в тему не углубляются. Разработка богатых научных материалов, которые получены с переднего края науки, – крайне трудная задача для писателей. Однако именно она является источником надежды для фантастики.

Развитие науки и технологий создает у нас мощное ощущение тайны, связанное с изменениями как в обществе, так и во всем человечестве, и в то же время фантастика обладает особой перспективой, которая позволяет взглянуть на общество и человеческую природу с новой стороны.

Научная фантастика как вид творчества использует новые работы и новые идеи, чтобы победить забывчивость; она похожа на вечный фейерверк – когда гаснут одни огни, тут же вспыхивают другие. Но чтобы добиться подобного эффекта, нужно вечно сохранять молодость ума, заставлять воображение следовать за ходом времени. Поэтому говорят, что фантастика делает нас молодыми.

«Фантастика сингулярности» – именно такая серия книг; она наполнена энергией молодости. В этих книгах собраны великолепные произведения, написанные в разных стилях десятью молодыми китайскими фантастами; данные произведения рассматривают изменения в обществе под разными углами, завораживая нас своими описаниями и выставляя на всеобщее обозрение тайны науки. Они словно туманность из ярких звезд, которые освещают ночь перед наступлением сингулярности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки