Взгляд со звезд

В 1989 году, вскоре после того как я устроился на работу, я отправился в Пекин на Национальную компьютерную выставку. В то время компьютеров в нашей стране было мало, и на той ежегодной выставке показывали почти все китайские достижения в сфере компьютерных технологий и программного обеспечения, так что это было очень важное событие. В ту ночь, когда я ночевал один в рассчитанном на троих человек номере гостиницы, принадлежавшей Северокитайской электрической компании, мне приснился сон: бесконечное заснеженное поле; яростные порывы ветра, которые швыряют во все стороны завитки мелких снежинок, похожих на порох; какой-то объект над головой – может, Солнце, а может, другая звезда – сияет резким голубым светом, а небо циклически окрашивается в зловещие оттенки лилового и зеленого. По равнине в этом призрачном голубом сиянии маршировала фаланга детей. На их головах были тугие белые повязки, а в руках винтовки со сверкающими штыками. Шагая вперед в плотном строю, дети пели неизвестную мне песню… Даже сейчас, когда я вспоминаю это жуткое видение, у меня замирает сердце. Я проснулся в холодном поту и уже не мог заснуть. В ту ночь концепция «Эпохи Сверхновой» обрела форму. Но даже я не понимаю, почему та сцена из моего сна появилась только в третьем варианте романа.

Я начал писать «Эпоху Сверхновой» в 1990 году, и первый черновик романа несет на себе отпечаток того времени. В нем культура нашей страны была причиной катастрофы; столкнувшись с опасностью, его герои прежде всего думают о том, чтобы построить в самом центре страны Великую стену и отделить мальчиков от девочек… Этот черновик я не дописал. Общество – великолепная школа, и мои взгляды на него сильно изменились, пока я писал роман. Я каждый день общался с рабочими – рядом с нашим комплексом в горах была деревня – и четыре месяца в году мне приходилось по работе проводить в Пекине и других крупных городах. Я никогда не был на Западе, но какое-то время прожил в Советском Союзе, чей красный флаг в то время трепали штормовые ветра… Этого опыта, хотя и обрывочного, оказалось достаточно для того, чтобы изменить мое отношение к китайской культуре на более рациональное и научно-ориентированное. Я понял, что между человеческими обществами по-прежнему существуют огромные различия и что одному вино, другому – яд. Мне стало стыдно оттого, каким поверхностным и наивным был первый вариант «Эпохи…», и я так и не набрался храбрости, чтобы перечитать его.

Я сразу начал работать над вторым вариантом «Эпохи…», и этот черновик я закончил; в нем более трехсот тысяч иероглифов, и на его создание ушло два года. По сегодняшним стандартам это очень медленно. Если говорить о концепциях, то он был более зрелым, чем первый вариант, но наивным с технической точки зрения; в нем длинные пассажи, посвященные политике, и местами его сложно читать. В условиях того времени было невозможно написать полномасштабный стопроцентно фантастический роман, поэтому мне пришлось – «скрытно, словно вор», по выражению Хэ Си, – вставлять в книгу элементы фантастики.