Читаем Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса полностью

Надо сказать, что весь вопрос об общинных покупках, для потребления граждан, и о способах, какими совершались эти закупки, до сих пор не получил еще должного внимания со стороны историков; но там и сям встречаются очень поучительные факты, проливающие новый свет на этот вопрос. Так, среди документов Гросса имеется устав города Килькенни, относящийся к 1367 году, и из этого документа мы узнаем, как устанавливались цены на товары. «Купцы и матросы, — говорит Гросс, — должны были под присягою показать покупную цену своих товаров и издержки, сделанные на перевозку. Тогда мэр города и два добросовестных назначали цену (named the price), по которой товары должны были продаваться». То же правило соблюдалось и в Торсо для товаров, приходивших «с моря или с суши». Этот способ «назначения цены» так хорошо согласуется именно с представлениями о торговле, преобладавшими в средние века, что он должен был быть во всеобщем ходу. Установление цены третьим лицом было очень древним обычаем; и для всякого рода обмена в пределах города несомненно прибегали также очень часто к определению цен, не продавцом или покупателем, а третьим лицом, — «добросовестным». Но этот порядок вещей отодвигает нас к еще более раннему периоду в истории торговли, а именно, к тому времени, когда вся торговля главными продуктами велась целым городом, и купцы были лишь комиссионерами, доверенными от города для продажи товаров, которые город вывозил. Так, Уотерфордский устав, также опубликованный Гроссом, говорит, что «все товары, какого бы то ни было рода… должны быть покупаемы мэром [городским головою] и судебными приставами (balives), которые назначены общинными покупщиками [для города] в данное время, и должны быть распределены между всеми свободными гражданами города (за исключением только собственного добра свободных граждан и жителей)». Этот устав едва ли можно истолковывать иначе, как допустивши, что вся внешняя торговля города производилась его доверенными агентами. Кроме того, у нас имеется прямое свидетельство, что именно так было поставлено дело в Новгороде и Пскове. Господин Великий Новгород и Господин Великий Псков сами посылали свои купеческие караваны в дальние страны.

Нам известно также, что почти во всех средневековых городах Средней и Западной Европы каждая ремесленная гильдия обыкновенно покупала сообща все сырые продукты для своих братьев, и продавала продукты их работы чрез посредство выборных; и едва ли допустимо, чтобы внешняя торговля не велась тем же порядком, — тем более, что как хорошо известно историкам, вплоть до тринадцатого века, не только все купцы данного города считались в чужой стране ответственными, как корпорация, за долги, сделанные кем-либо из них, но также и весь город был ответственным за долги, сделанные каждым из его граждан-купцов. Только в двенадцатом и тринадцатом веке Рейнские города вошли в специальные договоры, которыми уничтожалась эта круговая порука[240]. И наконец, мы имеем замечательный Ипсвичский документ, напечатанный Гроссом, из которого видно, что торговая гильдия этого города состояла из всех тех, кто числился свободными гражданами города и изъявил согласие платить свой взнос (свою «hanse») в гильдию, причем вся община обсуждала сообща, как лучше поддержать торговую гильдию и какие дать ей привилегии. Торговая гильдия (the Merchant guild) Ипсвича является, таким образом, скорее корпорациею доверенных города, чем обыкновенною частного гильдиею.

Одним словом, чем более мы знакомимся с средневековым городом, тем более мы убеждаемся, что он не был простою политическою организациею для охраны известных политических свобод. Он представлял попытку — в более широком размере, чем это было сделано в деревенской общине, — тесного союза для целей взаимной помощи и поддержки, для потребления и производства, и для общительной жизни вообще, — не налагая для этого на людей оковы государства, но предоставляя, наоборот, полную свободу для проявления созидательного гения каждой отдельной группы людей в области искусства, ремесел, науки, торговли и политического строя.

Насколько эта попытка была успешна, мы лучше всего увидим, рассмотрев в следующей главе организацию труда в средневековом городе и отношения городов к окружавшему их крестьянскому населению.

<p>Глава VI</p><p>Взаимная помощь в средневековом городе (Продолжение)</p>

Сходства и различия между средневековыми городами Ремесленные гильдии: атрибуты государства в каждой из них • Отношение города к крестьянам; попытки освободить их • Феодальные владельцы • Результаты, достигнутые средневековым городом: в области искусств, в области образования • Причины упадка

Перейти на страницу:

Все книги серии Размышляя об анархизме

Французская демократия
Французская демократия

В настоящей книге ее автор, выдающийся французский социальный мыслитель, публицист, теоретик анархизма Пьер Жозеф Прудон (1809–1865), последовательно противопоставляет парламентско–государственной политике и бюрократическим решениям интересы трудового народа, которые никто, кроме самих трудящихся, не может защищать и представлять. По изложенному автором замыслу, государство и капитализм должны коллапсировать и быть, по возможности мирно, заменены обществом кооперации и федерализма, основанного на делегировании снизу вверх и императивных мандатах, а на смену ценностям доминирования и наживы должны прийти солидарность, взаимопомощь, свобода, равенство и справедливость.Данная работа, в оригинале носившая название «О политической способности рабочих классов», представляет собой последнее, наиболее зрелое, итоговое и, возможно, наиболее интересное произведение в огромном литературном творчестве Прудона. Она может быть рекомендована не только специалистам – историкам, политологам, социологам, но и широкому кругу заинтересованных читателей.Q.A.: В книге встречаются таблицы. Рекомендуется читать программой, поддерживающей фичу. Например CoolReader3.С обложки:Пьер Жозеф Прудон(1809–1865)Выдающийся французский социальный мыслитель, один из основоположников анархизма. Родился в Безансоне, в рабочей семье. С 1827 г. был типографским наборщиком, корректором; в 1836–1838 гг. – совладелец маленькой типографии. В 1838 г. сдал экзамены на бакалавра; получил стипендию Безансонской академии для научных занятий. Известность приобрел, опубликовав книгу «Что такое собственность?» (1840; рус. пер. 1907), в которой содержался знаменитый ответ: «собственность – это кража». В 1843–1847 гг. жил в Лионе, затем переехал в Париж, где активно участвовал в радикальном движении; в период революции 1848 г. был избран депутатом Учредительного собрания, редактировал ряд газет. В 1849 г. по обвинению в подстрекательстве против правительства был приговорен к трем годам тюрьмы. В 1858 г. за антиклерикальное сочинение вновь был приговорен к тюремному заключению, которого избежал, эмигрировав в Бельгию. В 1860 г. был амнистирован, в 1862 г. вернулся в Париж.Пьер Жозеф Прудон – автор многих идей, ставших альфой и омегой анархической мысли. В числе его заслуг: анализ глубинного тождества управления и эксплуатации человека человеком, осмысление неразрывной взаимосвязи рыночной конкуренции и государственной монополии, подробное обоснование идей федерализма и свободного договора, развенчание веры в выборы, партии и парламенты как формы манипуляции, теория «мютюэлизма» (взаимности) и этика, основанная на справедливости и человеческом достоинстве. Главный политический трактат Прудона, в котором дано обоснование его учения, – «Система экономических противоречий, или Философия нищеты» (1846). В число других важнейших работ Прудона вошли: «Принципы политической организации, или Создание гуманного порядка» (1843), «Революционные идеи» (1849), «Война и мир» (1861), «О политических способностях рабочего класса» (1865; в 1867 г. вышла в переводе на русский язык под названием «Французская демократия»).

Пьер Жозеф Прудон

Философия / Образование и наука
Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса
Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса

Предлагаемая читателям книга, написанная выдающимся отечественным философом и общественным деятелем, теоретиком анархизма П. А. Кропоткиным, является одним из наиболее известных его произведений, наряду с такими книгами, как «Речи бунтовщика» и «Хлеб и воля». Эта книга была (и до сих пор является) одной из важнейших работ, с научных позиций доказывающих состоятельность предлагаемой анархо-коммунистами программы социально-экономических преобразований.Свои идеи П. А. Кропоткин черпал как из биологии (жизнь мира животных), так и из своих исторических исследований, а также современной ему общественной жизни. При этом он писал о взаимопомощи как о явлении, отнюдь не отрицающем конкурентные отношения. В наше время нередко можно услышать выводы ученых, близкие теории П. А. Кропоткина, что подчеркивает актуальность данного произведения и сейчас, в начале XXI столетия.Настоящее издание осуществлено с наиболее полного варианта работы, включающего приложения и предисловия автора; это было последнее издание, которое П. А. Кропоткин подготовил к выходу в свет со всеми необходимыми правками.Книга адресована философам, историкам, обществоведам, а также всем читателям, интересующимся наследием русской и мировой социалистической мысли.

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Философия / Биология / Образование и наука
Современная школа
Современная школа

Вниманию читателей предлагается первое издание на русском языке книги выдающегося испанского педагога, анархиста, автора концепции «рационального воспитания» Франсиско Феррера-и-Гуардии (1859–1909), в которой он рассказывает о деятельности основанных им школ, а также подвергает критике систему образования, сложившуюся в Испании под жестким контролем католической церкви и государства. Альтернативу официальной, церковно-государственной системе образования Феррер видит в организованных гражданами свободных школах, ориентированных на развитие личности ребенка с максимальным учетом его интересов и индивидуальных особенностей. Насилию над ребенком он стремится противопоставить отказ от принуждения и воспитание способности к саморазвитию, а присущей государственным и церковным школам идеологической манипуляции — формирование критического мышления и уважения к чужой точке зрения.Книга рекомендуется как специалистам — педагогам, историкам, социологам, философам, так и широкому кругу заинтересованных читателей.

Франсиско Феррер–и-Гуардия

Педагогика, воспитание детей, литература для родителей / Педагогика / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология