Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса

За последние годы мне случалось наблюдать общества воробьев в палисаднике нашего домика в Бромлее. Известно, что воробьи — большие драчуны и сангвиники, и часто ссорятся из-за пустяков. Но зато они сильно заступаются друг за друга, и тогда у них поднимается такой шум, что невольно обращаешь на них внимание. Так например, одна пара воробьев воспользовалась тем, что в углу крыши домика, соседнего с нашим, вывалилась черепица; они свили там гнездо. Черные скворцы (blackbirds), хотя и живут зимою вместе с воробьями, не ссорясь, и кормятся вместе, тем не менее, повидимому, иногда выбрасывают воробьиных птенчиков из их гнезд. И вот эту пару воробьев повадился пугать скворец. Прилетит, сядет на желоб крыши возле их норки и иногда старается пробраться к гнезду, сквозь проход под черепицами, слишком для него узкий. Тогда все воробьи нашего палисадника поднимают отчаянный шум, яростно налетают и наскакивают на скворца и заставляют его удалиться. Мы всегда знали, когда скворец прилетал к гнезду воробьев, — такого писка и шума нельзя не заметить.

Такой же шум, но другого характера, поднимали воробьи, когда из одного из их гнезд вываливался птенчик. Говор и возбуждение, в таких случаях, бывали необыкновенные, и мы сейчас же узнавали об этом событии. Колония успокаивалась только тогда, когда птенчика подбирали (иначе его съели бы кошки) и сажали в пустую комнату с открытым окном. Тогда мать прилетала к нему, садилась на подоконник и, если не ошибаюсь, иногда влетала даже в комнату. К вечеру, или на другой день, она выманивала его на крышу пристройки, подходящую к окну. Тогда немедленно вокруг него слеталось, неизвестно откуда, множество воробьев, и все неистово шумели, — должно быть, радуясь; а он набирался смелости, ухитрялся слететь с крыши и научался летать.

4. Сообщества для гнездования

Дневники Одюбона («Audubon and his Journals», New York, 1898), особенно те, которые относятся к его пребыванию, в тридцатых годах, на берегах Лабрадора и на реке св. Лаврентия, заключают в себе превосходные описания гнездующих ассоциаций водяных птиц. Говоря о «Скале» (The Rock), одном из островков Магдалены или Амгёрста, он писал: «В одиннадцать часов я уже мог различить, с палубы, совершенно явственно его вершину, и думал, что она покрыта снегом в несколько футов толщины снег, казалось, покрывал каждую часть плоских выдающихся уступов»; но это не был снег, это были бакланы (gannets, Sula alba), спокойно сидевшие на яйцах или над молодыми выводками, правильными рядами, почти касаясь один другого; головы у всех были повернуты по направлению к ветру. Воздух над скалой и вокруг нее, на расстоянии сотни ярдов «был наполнен летающими бакланами, и казалось, что мы стоим среди метели». Морские чайки (трехпалые киттиваки) и глупые кайры выводились на этом же самом утесе («Journals», Т. I, стр. 360–363).

В виду острова Антикости море «было буквально покрыто глупыми кайрами в малыми пингвинами (razor-bill, Alca torda)». Далее воздух был наполнен бархатными утками. На скалах залива выводились чайки-селедочницы, морские ласточки (большие, арктические и, вероятно, Фостеровы), Tringa pusilla, морские чайки, утки Скотера, дикие гуси (Anser canadensis), красногрудые нырки, пингвины, бакланы и т. д. Особенно много было морских чаек: «они всегда преследовали других птиц, разбивали и высасывали их яйца и пожирали их птенчиков»; «они играют здесь роль орлов и ястребов».

На Миссури, выше Сен-Луи, Одюбону пришлось, в 1843 году, наблюдать ястребов и орлов, гнездующих колониями; он упоминает о «длинных линиях приподнятого берега, окруженного огромными известняковыми скалами; в них была масса курьезных отверстий, куда, как мы видели, к вечеру влетали ястребы и орлы», — т. е. турецкие сарычи (Cathartes aura) и лысые орлы (Haliaëtus leucocephalus), согласно примечанию Е. Couës'a (Т. I, стр. 458).

Наблюдения Одюбона особенно ценны потому, что он был выдающийся натуралист, один из основателей описательной зоологии, и посетил он северную Америку в такую пору, когда животная жизнь на этом материке еще не была истребляема человеком.