Вызов

   - От этого никуда не деться. Либо ты приколота к нашей стенке, либо к стенке Траяна... или того, кто без лишних реверансов будет коротать дни исключительно между твоих стройных ног с уже известной тебе целью, - это он уже шептал, потому как губы Ингемара были в двух сантиметрах от моих губ.

   Черт, я извращенка, без сомнений. Это чудовище, на которое века и цивилизация нанесли лишь внешний лоск, почти прямым текстом говорит мне, зачем я пригожусь ему в будущем, нагло заставляя благодарить за его милосердную отсрочку... а я думаю лишь о том, как хочется, чтобы ему возжаждалось коротать дни между моих стройных ног...

   И он поцеловал меня. С душой и прикрыв глаза. Я своих не закрывала, хотя губы Ингемара пьянили больше шампанского. Дикий и жестокий - почему, почему это так заводит?!. Очнулась я от судорожного вздоха Мастера Украины. Он отстранился от меня, облизывая губы и поправляя "борсалино". В следующий миг взглянул он на меня уже с усмешкой. Но в глазах Мастера плескалась неприкрытая похоть. И, сказать по правде, от этого мне было все-таки не по себе. Оставалось только гадать о том, почему Мастер все еще раскланивается в лишних реверансах... И о том, как бы продлить эти реверансы.

   - Надо держаться от тебя подальше, - Ингемар улыбался, но неубедительно, - дампиры как суккубы - это не я сказал, заметь - толкают на грешные поступки...

   - А для тебя, Мастер, существует такая моральная категория как грех?

   - Для меня - нет. Для автора этих слов...

   - Что же удерживает тебя от того, чтобы с головой окунуться в грех?

   Ингемар посмотрел на меня серьезно и внимательно, оценивая.

   - То, что ты все равно никуда не денешься. А торопиться я не люблю.

   - Благодарю за откровенность, Ингемар.

   - Хм, а мне нравится, что ты такая.

   - Какая?

   - Холодная.

   - Я не холодная. Я благоразумная.

   Я улыбалась, чтобы не дать ему понять, что же у меня на сердце на самом деле. Не знаю... мне отчего-то отчаянно захотелось к Мане. Только к нему - со всеми его заскоками и диктатом. О небо... А не Мана ли - та булавка, которой Ингемар приколол меня к фанере? Вот и не торопится наш белокурый Мастер...

   Стало так паршиво и тревожно, что захотелось на ходу выскочить из этой машины. Сделав пару глубоких вдохов, я снова улыбнулась Ингемару. Покорных они не любят. Значит, самое время стать амебой.

   - Можно мне еще шампанского, Ингемар?

   - Конечно. А что ты любишь пить?

   - Мартини и вино. Шампанское тоже люблю, особенно с апельсиновым соком.

   - Учту это на будущее.

   - Ингемар, а куда мы едем?

   Надеюсь, я не исчезну для всех этим утром из Киева. Ах нет, его величество ведь не любит торопиться...

   - Я хотел прогуляться с тобой по Киево-Печерской Лавре.

   О нет, он не шутил. Должна признать, меня несколько поразил такой выбор места для прогулки.

   - Прости... разве вампиры не отрицательно относятся к религии?

   - Те, кто искренне веровал - резко отрицательно.

   - Почему?

   - Потому что атрибуты их религий могут им навредить. Вот такая злая ирония, - Ингемар улыбнулся.

   - Значит, ты не веровал?

   - Когда я приехал сюда, до повального крещения Руси было еще много лет. Позволь, я расскажу тебе все на месте.

   Я согласно умолкла, попивая шампанское, на всю оставшуюся дорогу.

   На скользкой брусчатке, что вела вдоль древних стен с бойницами, шли мы с Ингемаром об руку вниз, как бы в музейную часть Лавры. Я постоянно поскальзывалась, именно поэтому Мастер киевских вампиров счел нужным взять меня за руку. Дул обжигающе холодный ветер, я жалела, что не надела шубу подлиннее. По своей автомобильной привычке я совершенно забросила красивую длинную шубку "под лисицу" из дорогого искусственного меха. Носила короткую темно-красную.

   - Мастер, не хочу показаться наглой или невежливой, но долго ли мы будем гулять? Очень холодно.

   - Не очень долго, не беспокойся. И зайдем погреться в церковь.

   Я покосилась на Мастера. Нет, он не шутил. Ладно...

   Он вел меня совершенно целенаправленно в одно место. Я не могла понять куда. К пещерам? В Крестовоздвиженский храм? К памятнику Петру Могиле? К Аннозачатьевской... Нет, и я вскоре перестала гадать, хромая на камнях, выстилающих наш путь.

   В морозной дымке, что стояла над монастырем, выросшем некогда на берегу Днепра, казалось, что Лавра парит над городом. Честно, я верующая, хоть и не слишком усердно посещаю храмы и держу посты. К тому же, институт священнослужения кажется мне столь фальшивым и ненужным, что к церковникам я отношусь со скепсисом и невеликой долей почтительности. Однако же церкви я считаю святыми местами. Намоленные годами - а в случае Лавры и веками - места очищают душу. И неважно - хожу ли я по самой Лавре в юбке до пола и платке, или валяюсь на пляже на противоположном берегу на пляже в трусах и порой без лифчика - все равно в блеске куполов, в звоне колоколов, приносимом с ветром, в темных очертаниях маковок на фоне розового заката я чую что-то глубоко мистическое. Глубже, чем то, что пытаются преподнести нам служители церкви.

   Ингемар остановился на дорожке там, откуда хорошо был виден Днепр. Я, задумавшись, слегка врезалась в Мастера.