Вызов

   Альбомы я положила на подоконник, возле горшка с аспарагусом. Указав Мане на стул, я присела. Он скользнул на место подле меня и бесцеремонно раскрыл первый альбом.

   - Эй, я буду показывать... - возмутилась я.

   - Это она, да? - Мана не дал мне закрыть альбом, в котором были фото, сделанные после моего рождения. Он положил ладонь на мою руку, мешая.

   Он склонился к большой портретной фотографии моей мамы, внимательно изучая ее лицо.

   - Как ее звали?

   - Анна.

   - Анна Антонин... А девичья фамилия?

   - Вроде бы Степнова.

   Я вскочила.

   - Секундочку, Мана.

   Я через ванную вышла к лестнице на второй этаж, чтобы не привлекать внимания семьи, дефилируя через гостиную. В кабинете папы в сейфе лежали все наши документы. Конечно, сейф был закрыт. Черт!.. Хотя с нашим Севой я бы не только сейф, но и серебро столовое попрятала бы.

   - Гайя? - я вздрогнула, услышав настороженный голос отца. - Что ты тут делаешь?

   Я обернулась к папе:

   - Пытаюсь документы достать из сейфа. Можешь открыть?

   - Какие именно документы тебя интересуют, Гайя? - папа приблизился.

   - Я хотела взглянуть на ваше с мамой свидетельство о браке, ну, просто забыла ее девичью фамилию.

   Я не могла понять, почему с такой подозрительностью изучает мое лицо этот всегда беспечный и рассеянный человек.

   - Ее девичья фамилия была Степнова, - сказал мне он.

   - А можно мне все-таки взглянуть, пап? - как можно жалобнее и мягче попросила я.

   - Ты мне ничего не хочешь сказать? - вдруг спросил он.

   И это было так дико: папа никогда не любил лезть в душу, принуждать к ответу, избегал серьезных разговоров.

   - Ну... Не знаю даже. Что странного в том, что меня интересует такая мелочь? Важная для меня лично мелочь.

   Папа вздохнул, кусая губы. Он думал. Наконец, я не выдержала:

   - Ох, па, почему у меня такое чувство, что это ты мне что-то должен сказать?

   Он махнул рукой.

   - Дай-ка, - он подошел к сейфу, набрал необходимую кодовую комбинацию.

   Папа долго искал то, что я просила.

   - Увы, - он потер лоб, - и не знаю даже, где оно...

   Я без слов отняла у него пачку бумажек. Я уже не доверяла ему.

   - Гайя...

   Я подняла на него глаза. Папа скрестил руки на груди. Его лицо не выражало никаких явных эмоций, пожалуй, оно было немного усталым.

   - Скажи, для тебя так важно знать это?

   - Да.

   - Хорошо. На самом деле я взял ее фамилию. Тебя никогда не удивляло, что в нашем доме не было книг моего отца? Я не хотел, чтобы мои дети знали... У нас с ним разные фамилии.

   Мои дети... Кроме меня это никого не волнует.

   - Да как же... Вы ведь почти не общались... - я была потрясена.

   Папа сел на стул, обитый темно-красным бархатом.

   - Не общались. Я отринул славную фамилию Степновых...

   - Но как я могла даже не услышать ничего об этом за все годы?!

   - Ну, мои приятели и коллеги предпочитали не касаться этой темы. Лора тоже.

   Я припоминала постепенно. В самом деле, родители папы никогда не были гостями в нашем доме. Мы изредка навещали их - крайне редко. Помнится, дедушку Павла я побаивалась, хотя он не обращал на меня внимания почти, а бабушку Викторию интересовали лишь младшие - Сева и Виктор. Потом... когда я поступила в университет, я перестала их навещать вообще. Они умерли, когда я училась еще, с разницей в год. Я не грустила слишком по этому поводу.

   Папа отвел глаза в сторону, словно не желая встречаться взглядом со мной. И я решила - либо сейчас, либо...

   - На каком месяце была мама, когда вы познакомились? - накинула я петлю папе на шею.

   - На втором, третьем... - и он затянул ее туго.

   И в следующий миг уже с ужасом взирал на меня. Я присела напротив, склонила голову и в ожидании внимательно посмотрела на папу. Прошла, казалось, целая вечность,прежде чем он заговорил. И голос его звучал надтреснуто как-то:

   - Я... я знал, что этот день настанет.

   Боже, слезы навернулись на глаза от этих слов. Я понимала, что вот именно сейчас я теряю семью. Можно было притворяться еще долго, но я лишь оттягивала неизбежное.

   - Анечка мне встретилась на ужине у Володи Стеценко. Его жена, Даша, была дружна с Аней. Да мама твоя такая была веселая и смешливая, неудивительно... Ну, я к ней подошел, чтобы познакомиться. Она мне очень понравилась. Я представился, она же свое имя заставила угадывать, а потом представилась Анной Антонин. Я возьми и скажи: "Выходите за меня, прекрасная с легендарным именем!" Она смеялась... Я рассказал, что Древним Римом увлекаюсь, я бы рассказал ей все-все о себе. Но тут пришел ее спутник и...

   Я встрепенулась:

   - Какой спутник?

   Папа закусил губу. Он вдруг постарел лет на десять.

   - Это был твой отец.

   Десятки вопросов просились с языка, но страх сделать больно отцу... Господь всемилостивый, я запуталась! Я лишь тронула руку мужчины, сидящего напротив, заглядывая ему в глаза.

   - Каким он был? Как его звали?

   Папа задумчиво потер лоб, потом висок, пытаясь вспомнить.

   - Знаешь, я помню, что он был чуть постарше нас с Аней, лет тридцать пять, может. Иностранец. Говорил по-русски хорошо, но с акцентом итальянским. А что говорил - странно, Гаечка, - папа вздохнул, - но вспоминается с трудом.