Вызов

   - Сама дорогу назад найдешь? - только и спросила у меня Никола, провожая к двери.

   Когда я бежала к метро, шарахаясь от редких прохожих, то думала о том, почему оставила Северуса одного. Эта мысль не давала мне покоя, и уже тогда краем сознания я верила в беду.

   Пару остановок в вагоне метро - давно я не пользовалась общественным транспортом, после зашла в супермаркет, чтобы купить еды. Дома у меня со всей этой кочевой жизнью и тараканы б сейчас с голоду опухли. Приготовлю Северусу борща, решила я, нажарю котлет - хотя я сомневаюсь, что даже мои котлеты сумеют отвлечь его от жажды наркотиков... Наверное, мне стоит с ним поговорить, обстоятельно и серьезно. Часа так два. Может, получится сунуть его на реабилитацию не против воли.

   Пока я бродила по рядам супермаркета, рассеянно забывая о том, что хотела купить, вспомнила свой небогатый опыт общения с людьми, употребляющими наркотики. Вот почему даже у Ивана хватило ума не нюхать клей? А у моего брата... Сволочь он потому что, со злостью думалось мне, всегда считал, что он выше, лучше, ему все можно и так далее. Вспомнила одного мимолетного знакомого (потому как я благоразумно прекратила с ним общение), который некогда был наркоманом. На вопрос, что ему помогло соскочить с иглы, он ответил, что алкоголь. И впрямь, пил он почти как вампир... Помимо этого я вспомнила, что он был склонен к суициду. И дурное предчувствие снова шевельнулось под сердцем. Домой я шла, все ускоряя шаг, потому что всегда была склонна верить в развитие наихудшего сценария. Жизнь в последние два месяца сделала меня еще большей пессимисткой.

   Однако, признаться, я до последнего не верила в то, что со мной такое может случиться.

   Когда я вошла, открыв дверь своим ключом, то первым делом услышала, что в зале работает телевизор, причем орет - оглохнуть можно. В ванной комнате горел свет. Шума воды я не услышала, но, бросив пакеты и пальто на пол, первым делом понеслась туда.

   Мой брат в джинсах лежал в ванне, и через край медленно выплескивалась красная вода.

   Я упала, не сумев справиться с собой. Коленки подогнулись бессильно, я попыталась позвать его, но вместо крика из горла вырвался хрип. В пелене воплощенного в реальность ночного кошмара я что-то нащупала под рукой. Пустые упаковки из-под "Дицинона"... Те, что я оставила лежать на тумбе в прихожей, наспех вычищая захламленную сумочку.

   В душе затеплилась надежда. Потратив несколько драгоценных секунд на то, чтобы собраться, я ползком добралась до сумочки, достала телефон и принялась набирать номер скорой помощи.

   Ботинки оставляли на мокром полу грязные следы. Я закрутила кран и, закрыв глаза, нырнула рукой в кровавую воду, чтобы вынуть пробку.

   - Берите трубку, берите же долбаную трубку... - молила я, по третьему разу набирая 103.

   На Севу я старалась не глядеть. Если он мертв... Нет! Об этом нельзя даже думать!

   Меня вынудили два раза назвать адрес, потом переключили на скорую моего района. Я лихорадочно рылась в ящиках кухонных тумб, стараясь найти бинт.

   - ... он перерезал вены и по незнанию для верности напился таблеток, которые способствуют сворачиваемости крови, - пытаясь удержаться от отчаянных криков о помощи, говорила я диспетчеру скорой.

   Северус был схож цветом лица с цветом ванной. Наощупь он был теплым, но раны, которые он нанес себе, ужасали. Глубокие, рваные - со вскриком боли я отдернула руку от его руки. По моей ладони заструилась кровь. Я порезалась осколком стекла, которым воспользовался Северус.

   Туго бинтуя его запястья, я попросила скорую торопиться и сунула трубку в карман. И тут меня осенило! Фляжка с кровью Маны! Боже, еще одна счастливая случайность - помимо "Дицинона", которая поможет брату выжить... Надеюсь...

   Его пульс еще бился, но так слабо - или мне, с трудом удерживающейся от паники, так показалось. Я попыталась скользкой от своей крови рукой открыть бутылочку нашатыря - может, я смогу привести Севу в сознание и заставить выблевать все таблетки, которые он проглотил - но у меня не получилось, от отчаяния я заплакала, не зная, почему Господь мне дал такие кривые руки.

   - Господи Боже, отец наш небесный, - шептала я, обертывая горлышко бутылочки тканью своей серой шелковой туники, - пожалуйста, пожалуйста...

   Я не просила Его ни о чем конкретном, Он и так знал, что к чему. Мне было так стыдно, стыдно - но в большей мере страшно. А вдруг Он не сочтет нужным отзываться на молитвы такой грешницы? Вдруг не захочет спасать Северуса, пошедшего против Его воли?..

   - Пожалуйста, пожалуйста... - лихорадочно сквозь слезы шептала я, едва ли не в ноздри Севе засовывая горлышко бутылочки с нашатырем.

   Резкий аромат ударил в нос, заставив меня отпрянуть и еще раз порезаться о лежащий на полу осколок. Я разревелась, боясь, что моя слабость может помешать мне помочь Северусу.

   - Заткнись, дура, дура...