Вызов в Мемфис

— Кто-то въезжает, — сказал я тут же, словно пробуж­даясь ото сна и чувствуя необходимость все объяснить. По своей привычке в подобных случаях, теперь я думаю, что в первый же миг, когда увидел фургон, уже не сомневался, кто именно въезжает. Сестры Бетси и Жозефина переправляли все свое драгоценное и незаменимое имущество из старомодных двухэтажных домов в центре в свободные комнаты современного одноэтажного коттеджа отца в пригороде. Они отказывались от своей заветной независимости! И отказывались ради того, чтобы предотвратить любые будущие угрозы брака престарелого родителя. То, что они отказывались от заветной независимости, казалось практически невероятным. Но теперь я понял, каким сильным было их устремление, насколько они были готовы удержать отца в статусе вдовца.

Когда мы остановились перед входной дверью, Алекс наотрез отказался войти в дом или даже ступить ногой из машины. Я знал: он думал, что не сможет видеть моих сестер. А когда мы с отцом высадились и я забрал сумку с переднего сиденья по соседству с Алексом, он даже не повернулся в мою сторону. Я понял, что в этот момент он не мог видеть не только сестер. Он насмотрелся на нас всех. Но сам я не спускал с него глаз, пока он проезжал между кедрами и самшитом. При этом он ни разу не бросил назад прощального взгляда.

Когда мы с отцом зашли в двери, нас со всем радушием приветствовали Бетси и Жозефина. На обеих были скромные и простые домашние платья, вроде тех, что надевала наша мать в день переезда или во время весенней уборки. Платья были накрахмалены, сшиты из ткани вроде гринсбона[18]. По тугим складкам было заметно, что они новенькие и куплены специально. Платья яснее всего остального говорили, что Бетси и Жозефина начинают новую жизнь. Как одежда, так и манеры словно говорили, что отныне они на службе! Даже приветствуя нас, они успевали деловито раздавать приказы слугам и рабочим о том, куда «пойдут» их вещи. Но все же улучили момент, чтобы расцеловать нас с отцом. Отец улыбнулся им так же, как улыбался несколько минут назад пресвитерианскому священнику, только не смотрел на Бетси или Жозефину прямо. Даже когда он говорил, то косился в какой-то далекий уголок прихожей. Наконец, все еще не глядя на них, он произнес:

— Добро пожаловать домой, девочки, — а затем ушел по коридору в свою спальню.

Когда он был за пределами слышимости, Бетси и Жозефина сказали в один голос, переполняясь повседневными дружелюбием и семейной любовью:

— Мы вернулись в родное гнездо, Фил.

— Да, я вижу, — ответил я.

— Мод постелила тебе в кабинете отца, — сказала Жозефина.

Но я даже не отнес сумку в кабинет. Я не мог выдержать и ночи в одном доме с ними. Не мог выдержать мысли о фальшивых беседах, которые состоятся в этот вечер и в будущем. К счастью, позвонив в аэропорт, я смог купить билет на пятичасовой рейс обратно в Ла-Гвардию.

9

Возвращаясь в Нью-Йорк, я был уверен, что стал свидетелем финала вендетты моих сестер против отца. Всю следующую неделю я воображал, что пишу последнюю главу в своем повествовании о ловушке для него. Но в течение нескольких месяцев после моего возвращения произошло то, что побуждает меня вновь открыть блокнот. Я обнаружил, что должен написать некий постскриптум — то, что раньше считал невероятным.

Холли Каплан, как я уже упоминал, вернулась ко мне через несколько недель после нашего пробного расставания. Когда я прилетел из Мемфиса, ее еще не было, но через несколько дней она мне позвонила, и я съездил к ней в новую квартиру в Ист-Виллидж. Квартира, которую она снимала у подруги, оказалась еще обшарпаннее и мрачнее, чем мое жилье на 82-й улице. Попасть в нее можно было с внутреннего двора, сперва позвонив в два звонка в переднем вестибюле. Я прибыл под вечер, но освещение там было ярким благодаря фонарям, которые, похоже, работали всю ночь. На мощеном дворе, пока я шел мимо, развлекались дракой без правил трое мальчишек. На маленькой скамейке, укутавшись в меха, сидели две мамаши — по крайней мере, эти женщины были похожи на мамаш. Они увлеклись приятной и оживленной беседой и почти подчеркнуто игнорировали драку мальчишек — мне отчего-то показалось, из-за меня. Я перевел взгляд на подъезд в противоположном углу, решив не обращать внимания на шум и возню мальчишек или на их матерей.