Вызов тебе (ЛП)

— Да, это всё было довольно внезапно. У мамы был рак, и она умерла, когда мне было девятнадцать, а через несколько месяцев у отца диагностировали ещё более агрессивную форму той же болезни.

Я опустил руку на стол, положил вилку на тарелку и накрыл руку Баша своей.

— Мне жаль. Должно быть, это было тяжело для подростка.

Баш улыбнулся.

— Да, но я преодолел это. У меня отличные друзья, и мои родители заложили хороший фундамент, поэтому я стал таким умопомрачительно идеальным, какой я есть сегодня.

От этого я хохотнул.

— Несомненно, и я отлично понимаю, как друзья становятся семьёй. Я потерял родителей пару лет назад. Наши друзья очень сплотились вокруг меня и моих братьев.

Баш положил свободную руку поверх моей, так что теперь я был зажат между двумя его руками.

— Мне жаль это слышать, но я рад, что рядом с тобой были любимые люди. Это действительно играет большую разницу.

— Верно, — я положил свободную руку поверх его руки. — И мне жаль, что я не лучший товарищ для изысканной еды и вина, но ты хороший учитель.

Баш посмотрел на наши руки, все лежащие стопкой друг на друге, и усмехнулся. Затем высвободил одну свою и снова положил на мою сверху.

— Ты отличный компаньон для ужина, но мне жаль, что ты ну получил своих устриц.

Я рассмеялся и вытащил руки, чтобы допить вино от последнего блюда. Обычно я не был фанатом таких вещей, но некоторое вино было довольно хорошим. И чёрт возьми, после нескольких бокалов разве было важно, какое оно на вкус?

— Итак, какое место в рейтинге пока занимает это блюдо? — я поставил пустой бокал на стол и постучал пальцами рядом с ним.

— Учитывая, что мы только на полпути, я поставил бы ему твёрдую восьмёрку. Но вино и компания — несомненно десять. Может и больше.

— Ха. Ты это просто из вежливости.

— Я всегда вежлив.

— Ох, брось, — сказал я, поставив локти на стол. — Должны быть случаи, когда ты теряешь самообладание. Когда просто всё выплёскиваешь.

— Я? Теряю самообладание? — Баш фыркнул, но это был саркастичный звук, который сообщил мне, что я прав.

— Все теряют.

— Может я нет.

— Или, может быть, ты не хочешь, чтобы я знал, что у тебя есть тайная сторона. Что ты делаешь? Показываешь приёмы из дзюдо? Превращаешься в Халка? Сворачиваешь кому-то шею, когда он отворачивается?

Баш приподнял бровь.

— Я похож на того, кому нужно использовать руки, чтобы кого-то одолеть?

— Ооу, — произнёс я, откидываясь на спинку стула, чтобы наши тарелки могли забрать как раз перед подачей нового блюда. — Психологическая война. Это может быть даже смертельнее.

— Не думаю, что когда-нибудь кто-то использовал моё имя в одном предложении со словом «смертельный».

— Может в лицо тебе не говорили. Но ты ведь гендиректор, верно? Разве на эту должность попадают не после того, как наступят на все эти маленькие головки?

— И на некоторые большие тоже, — Баш пожал плечами, но его губы дёргались.

— Ваше следующее блюдо, джентльмены.

Я даже не видел, что Эммануэль идёт в нашу сторону, но когда он поставил передо мной тарелку чёрт-знает-чего, я пожалел, что не увидел и не отогнал его.

— Боже, — сказал я еле слышно. — Пока что это, наверное, худшее. У них на кухне разлились чернила?

Баш поднял что-то похожее на вулканический камень, чтобы рассмотреть.

— Это могло произойти после того, как они выкопали это из земли.

— О боже, — я ткнул в перевёрнутый кусок цветной капусты, лежащий в полном одиночестве. — Итак, у нас есть камень, политый чернилами, с белым деревом сверху. Становится всё лучше и лучше.

Баш сделал глоток вина и кивнул мне, чтобы я попробовал своё.

— Это тебе понравится. Не такое землистое, каким выглядит блюдо.

Я не собирался сегодня позволить ни одному кусочку еды пропасть, и некоторые из блюд, которые были раньше, на вкус оказывались лучше, чем на вид. Может, тут будет то же самое. Я ждал посмотреть, как Баш попробует эту стряпню, а затем последовал его примеру. Будет не так уж плохо — съесть можно было за один или два укуса, максимум.

Ох, чёрт меня побери. Я не знал, что это была за чёрная штука, только на вкус она будто провела неделю на дне мусорного бака. Мне удалось всё проглотить, едва ли, и я сделал мысленную заметку убить Ксандера при следующей встрече. Он сделал это специально, других вариантов не было.

— Выпей, — сказал Баш, и я незамедлительно осушил весь чёртов бокал. Даже после этого во рту осталось послевкусие.

Он подвинул ко мне свой бокал вина, и хоть я обычно отказался бы, но не в этот раз. Ни за что. Получив свою долю, почти избавившись от послевкусия, я облегчённо вздохнул.

— Спасибо.

— Согласен, немного пикантно.

— Немного? — я покачал головой. — Есть какая-то программа, чтобы, когда ты разбогатеешь, нужно было стереть все свои вкусовые рецепторы, чтобы нравились такие вещи? В этом всё дело? Просто любопытно.

— Только когда заработаешь миллион.

Я вытер губы салфеткой.

— Боже, на вкус это было как задница.

— Ммм… Я бы так не сказал. На самом деле, это довольно приятный вкус.

Подождите, что? Ему понравились эти чёрные чернила…