Вызов смерти

Он спустился во двор, сел на скамейку около подъезда, закурил и стал ждать Надежду Осипову. Интуитивно он чувствовал, что смерть сержанта не была случайной. Добрецов избавился от свидетеля? Да, но почему тогда он не сделал этого сразу, а ждал более полугода? Нет, это на него не похоже. Значит, Осипов стал для него опасен позже. Возможно, он подслушал разговор между Трубициной и Добрецовым и попытался из этого извлечь выгоду - начал шантажировать? Вполне возможно. Как бы там ни было, с его смертью рвалась последняя ниточка, ведущая к одному из главных руководителей мафии, если не главному. Каким же образом к нему подобраться? И сколько это еще будет стоить человеческих жизней? Здесь задумаешься. Циркулюс вициозус (порочный круг). Вот именно. И нет никакой возможности его разорвать.

Где-то через полчасика Андрей увидел шедшую к подъезду полную женщину лет тридцати пяти с преждевременно увядшим некрасивым лицом. Он встал и шагнул навстречу.

- Добрый день! Надежда Петровна?

- Да. А в чем дело? - обеспокоилась Осипова и стала оглядываться по сторонам, будто искала защиты.

- Да вы не волнуйтесь. Я из прокуратуры. - Говоров достал удостоверение, протянул ей. - Вот, пожалуйста.

Она сразу же успокоилась, взяла удостоверение, взглянула и тут же вернула.

- Слушаю, Андрей Петрович. Что вас интересует?

- Мне хотелось бы поподробнее узнать о причине смерти вашего мужа.

Она внимательно и строго взглянула на него.

- Почему это вас заинтересовала его смерть? Ведь уже год прошел.

- Появились определенные обстоятельства, - уклончиво ответил Говоров.

- Обстоятельства?! - явно деланно удивилась она. - А почему же вы прежде меня и слушать не хотели, говорили, что я все выдумываю?

- Я этого не знал.

- Ну, не вы конкретно, а ваше начальство. Какая разница.

- И что же вы говорили раньше?

- Я утверждала и сейчас уверена - он не мог утонуть без посторонней помощи.

- Надежда Петровна, давайте присядем, - он указал рукой на скамейку, и вы все мне подробно расскажете. Хорошо?

- Ой, что же это я, - спохватилась она. - Извините, Андрей Петрович! Пойдемте в квартиру, там и поговорим.

Их встретила дочка Осиновой, девочка лет двенадцати - тринадцати, такая же серьезная и строгая, как мать, но совсем на нее не похожая. Курносый нос, большие дерзкие глаза говорили о независимости.

- Здравствуй, подруга! - приветствовал ее Говоров. - А меня зовут Андреем Петровичем.

- Здравствуйте! Оксана. Это вы приходили? - проговорила она, продолжая пристально его рассматривать.

С годами из нее получится неплохой следователь.

Точно.

- Я. А что, не похож?

Она молча пожала плечами и ушла.

- Оксана у меня не по годам серьезная, - с улыбкой объяснила Осипова, провожая дочь любовным взглядом. - К ней надо привыкнуть. Проходите, Андрей Петрович.

В квартире был идеальный порядок. Поэтому Говоров снял туфли, прошел в комнату и сел на диван. Достал из "дипломата" бланк протокола допроса свидетеля, положил на журнальный столик. Увидев его приготовления, Надежда Петровна спросила:

- Это так серьезно?

- Пока еще трудно сказать что-то определенно. Но по одной из версий мы допускаем, что вашего мужа могли убить, как неугодного свидетеля.

- И об этом вспомнили лишь сейчас?

- Эта версия появилась у нас совсем недавно, в связи с расследованием другого дела. Надежда Петровна, вспомните, пожалуйста, в декабре девяносто шестого, примерно за десять дней до Нового года, муж, вернувшись с дежурства, рассказывал вам что-то необычное?

Осипова надолго задумалась, вспоминая. Затем с виноватым видом развела руками.

- Нет, ничего такого не приходит на память. Вообще-то он много чего рассказывал. Разве все упомнишь.

- А не говорил ли он про девушку-наркоманку, убившую своего любовника?

- Да, да! - обрадованно воскликнула она. - Конечно же! Как я могла это забыть. Рассказывал, что ее привезли ночью совершенно бесчувственную. Он еще не хотел ее помещать в камеру, требовал врача. Но его успокоили, сказали, что она наркоманка и скоро придет в себя. Действительно, так и случилось. А рано утром мужу позвонил кто-то из начальства и сказал, чтобы он обеспечил встречу какого-то журналиста с этой девушкой.

- Ваш муж не слышал, о чем они беседовали?

Осипова покраснела, потупилась.

- Не помню.

Говоров понял: ей стыдно признаться, что муж подслушивал чужой разговор. Но она определенно что-то знает. От волнения у него даже вспотели ладони. Он должен, обязан вытянуть из нее показания. И он решил раскрыть перед ней все карты.

- Надежда Петровна, у нас есть все основания считать, что с девушкой в то утро разговаривал убийца вашего мужа. Он же отправил на тот свет своего знакомого Погожева, а осудили за это ту девушку. Когда же она, отбывая наказание, поняла, что ее просто грубо подставили, то написала мне письмо и попросила к ней приехать, я не успел, он организовал и ее убийство. Теперь вы понимаете, что это за человек и как важно его остановить? А без вашей помощи сделать это будет крайне трудно.

Осипова долго молчала, колеблясь и не решаясь начать. Наконец глухо проговорила: