Вызов смерти

Вадим Андреевич провел меня по многочисленным кабинетам и представил оперативным работникам управления. Везде были майоры и подполковники. Я даже растерялся. Лишь в одном кабинете отыскался капитан. Он чем-то походил на моего забубенного друга. Ну, не в смысле внешности, но все же... Глазами. Вот. Глаза у него были такими же насмешливыми, как у Андрея.

- Капитан Беркутов Дмитрий Константинович, - назвал его Сидельников. А это, Дима, наш новый товарищ, лейтенант Шилов Роман Владимирович.

Беркутов подошел ко мне, бесцеремонно пощупал мои бицепсы, хлопнул по плечу.

- Привет, Рома! Как здоровье? Майор не обижает? - кивнул в сторону Сидельникова. - Если будет придираться, сообщи. Мы на него быстро найдем управу. За ним водится этот грешок.

- Хватит морочить нам голову, - решительно сказал Сидельников. Пойдем, Роман.

Мы направились к двери.

- Постойте, я ведь еще не закончил, - сказал Беркутов.

Сидельников хмыкнул.

- Завтра закончишь. Нашел, блин, дураков. Знаем мы твои опыты на живых людях. Здесь тебе не обломится. Понял, экспериментатор?

- Грубый вы, товарищ майор, человек. Грубый и невоспитанный. Какой пример вы подаете подрастающему поколению?! Еще вчера я был о вас лучшего мнения. Определенно. О вашем безответственном поведении я буду вынужден сообщить в отдел попечительства подростков. Рома, не слушайте этого грубияна и невежду.

- Да пошел бы ты! - сказал Сидельников, и мы ушли.

- А чего это он? - спросил я. Вадим Андреевич рассмеялся.

- Раскатал губу. Хотел устроить нам подлянку.

- Чего? - не понял я.

- Ну, не подлянку... Вообще-то он мужик нормальный и специалист толковый, но только страсть как любит различные розыгрыши. Однажды договорился с секретаршей генерала, и та отпечатала приказ, где предписывалось всем оперативным работникам управления на работе быть только в форме и отдавать друг другу честь, что к нарушителям будут применяться самые строгие дисциплинарные взыскания, вплоть до несоответствия занимаемой должности. Представляешь? Беркутов .не поленился зарегистрировать его в канцелярии. Парни все ознакомились с приказом под роспись. Возмущению не было предела. Ты ведь знаешь, что мы надеваем форму лишь а особо торжественных случаях. Пошумели, повозмущались, но кому же охота схлопотать несоответствие или лишиться, к примеру, премии, верно? Поэтому в обед большинство съездили домой и облачились в мундиры. Рокотов увидел своих подчиненных при всем параде и страшно удивился. "Что случилось?!" - спрашивает. А ему в ответ: "Нарушаете приказ, товарищ полковник". - "Какой еще приказ?!" В конце концов выяснилось, что это очередная шутка Беркутова. Его парни чуть тогда не помяли.

Я очень удивился этому рассказу. Никак не предполагал, что в столь серьезном учреждении могут работать такие несерьезные люди. И потом, я не понимал таких шуток. Выставил всех дураками. Какая же это шутка?

Владимира Дмитриевича нам пришлось ждать не менее двух часов. За это время я рассказал Сидельникову и Денису Хлебникову все, что узнал вчера от Говорова, и о том, к каким выводам мы пришли ночью. Успели все подробно обсудить и наметить план наших действий.

Рокотов пришел хмурым и озабоченным. Сказал, ни на кого не глядя:

- Вчера Москва снимала стружку с генерала за нераскрытые убийства Шипилина и Струмилина. А сейчас он снимал ее с меня. Дело забрала областная прокуратура, теперь оно в производстве у нашего общего знакомого Михаила Дмитриевича Краснова.

- Здорово! - воскликнул Сидельников.

- Вадим Андреевич, бери машину и езжайте прямо к нему. Он вас уже ждет. Потом меня проинформируешь. Я бы сам поехал, но мне предстоят объяснения с московским начальством. Счастливо!

Первого, кого я увидел, когда Сидельников открыл дверь с табличкой: "Следователь по особо важным делам Краснов М.Д." и мы прошли в кабинет, - это моего забубенного друга Говорова, сидящего за приставным столиком и улыбающегося нам, будто майская роза. Я опешил. Как он здесь оказался?! Вот гусь! Ну и гусь! Как говорила моя бабушка: "Наш пострел везде поспел". За самим столом сидел полный мужчина лет сорока с простоватым добродушным лицом в форме полковника или как там у них. Китель ему был явно мал. Под напором тучного тела верхняя пуговица расстегнулась. При нашем появлении он встал из-за стола и полез с обнимками к Сидельникову.

- Вадим! Как я рад снова тебя видеть! - Обнял майора и стал хлопать его по спине, приговаривая: - Рад! Очень рад! Эка ты какой ладный! - Затем, с неохотой отпустив, поздоровался за руку с Хлебниковым. - Здорово, Денис! Как твое ранение? Не беспокоит?

- Все зажило, как на собаке, Михаил Дмитриевич! - разулыбался тот, польщенный, что полковник помнит о его ранении.

- Михаил Дмитриевич, разрешите представить нашего нового товарища, сказал Сидельников, указывая на меня. - Роман Владимирович Шилов.

Краснов, восхищенно глядя на меня, пожал мне руку, сказал:

- Ай да детинушка! Богатырь! Где вы таких ребят только находите?

- Секрет фирмы, - рассмеялся Вадим. Михаил Дмитриевич повернулся к Говорову.