Вызов принят

– Ну, она все-таки женщина! – сказал император негромко и насмешливо, потом замолчал, прислушиваясь к еле слышным шагам в коридоре. Все, что Баластер думал о подруге Шторма, Пепис понимал едва ли не лучше самого министра. – Если наш план сработал, – он потянулся и откинулся на спинку кресла, – значит, мой трон спасен.

– Насколько я понимаю, – кашлянул министр, – леди Элибер потеряла для нас ценность.

– О! – теперь уже довольно громко хихикнул император. – Она будет нам нужна столько же, сколько будет нужен Джек.

Вандовер недовольно поморщился:

– Но вы ведь сможете сказать ему, что выслали Элибер за пределы города в целях её же безопасности. В конце-то концов, Мальтен окружен уокерами, а наши отряды контролируют только небольшие лазейки для доставки продовольствия.

Пепис зажмурился и расхохотался как мальчишка:

– А я бы на месте Джека нам не поверил!

– Но вы же его император!

– У свободного человека не бывает императоров, – махнул рукой Пепис. – А Элибер и есть та единственная заложница, которая может удержать Шторма во дворце. – Пепис ласково погладил провода, соединяющие между собой разные компьютеры коммуникационной сети. – Она ваша, Вандовер, но только тогда, когда Джека не будет на планете. Но что бы вы с ней ни сделали, я не хочу, чтобы при этом оставались следы, ведущие к нам обоим. Ясно?

Вандовер почти не мог сдерживать себя. Какой-то жестокий жар пронзал его грудь, будто бы внутренности прокалывали пикой.

– Мудрое решение, – выдавил он. – В конце-то концов, она – обыкновенная преступница.

– Обыкновенная – это то слово, которое к ней меньше всего подходит, – пожал плечами Пепис. – Сообщите мне, когда Шторм проснется, – император повернулся к экрану, и его пальцы, как юркие розовые бабочки, запорхали над клавиатурой.

Вандовер поклонился и вышел из комнаты. Он бы многое отдал, чтобы узнать, что сейчас вспоминает Джек Шторм.

* * *

Песок закрывал весь горизонт. Джек выругался и посмотрел на ремонтные линии, оборудованные прямо под открытым небом. Черные, красные, белые и зеленые бронекостюмы, требующие срочного ремонта, грудами лежали поверх тракианского песка. Где-то далеко слышалась стрельба. Шторм провел пальцем по запаянному шву лежащего у его ног скафандра – что за чушь! Да этот шов развалится не только от удара трака, от любого дуновения встречного ветерка! Угрюмый милосец посмотрел на него снизу вверх.

– Я знаю, что жарко, – посмотрел Джек на мохнатого аборигена. – И все-таки в системах циркуляции бронекостюмов не должно быть никакой пыли. – Жалкое подобие полотняного навеса хлопнуло у них над головой, и полосатая тень прошла по медвежьей морде милосца.

– Лейтенант, – ответил рабочий густым рокочущим басом. – Мы делаем все, что возможно. А потом, пыль, насколько я понимаю, – наименьшая из ваших проблем.

– Меня интересует, – резко ответил Джек, – благополучие моих людей. Солдаты постоянно жалуются на то, что вооружение не ремонтируется должным образом и не обеспечивается энергией. И еще... я не желаю слышать о том, что кто-то из вашей команды растаскивает наши ресурсы.

Милосец недовольно замолчал. Его бегающий взгляд почему-то напомнил Шторму взгляд свиньи.

– Вы можете мне и не верить, лейтенант, но мы делаем для ваших людей все возможное. И ваш комплект оружия тоже будет готов вовремя, – милосец махнул лапой и сплюнул в едкую, бежево-серебряную пыль. – Вам надо беспокоиться только о траках. О траках и о их песке.

Утерянная память вновь ожила в Джеке. Чего только не видел он в ярких, мучительных снах! Он вспомнил обо всем – и о том, почему он ненавидит траков, и о том, какие тайны хранит в себе тракианский песок, и о том, почему он не доверяет милосцам. Он вспомнил – что значит воевать без энергозапаса, когда почти невозможно двигаться, и могилой рыцаря становятся его собственные доспехи. Он снова вкусил горькие плоды поражения на Милосе и ужас преданных солдат, покинутых своими главнокомандующими. Теперь он знал, что император Рериг, которому когда-то присягали и он, и его солдаты, стал жертвой обмана со стороны собственного племянника Пеписа. Что ж! Рериг заплатил за это сполна он потерял трон и лишился жизни. А еще он вспомнил, что транспортные корабли никогда не прилетят к людям, за исключением, может быть, нескольких.

...Да, к рыцарям всегда относились как к пушечному мясу. Сколько всего сумел он вспомнить за эти дни! Но о чем бы ни думал Шторм – о детстве, родителях, юности, – в его мыслях всегда оставалась какая-то странная тень. Как змея из адского подземелья, она ползла за летящими мыслями и проглатывала их. Джек думал, думал... но не мог остановить свои мысли!

Что же это за змея, пожирающая все, что удалось ему вырвать у своего прошлого? Ему очень жарко в бронескафандре. Со лба капает пот и постоянно заливает слипающиеся глаза. Датчики на коже невыносимо щиплют. Ладно, хотя бы замшевая прокладка на спине поглощает излишнюю влагу. Их атакуют траки.