Вызов Хатхуа

И вдруг, точно из бесконечной дали, в ушах елисуйца прозвучал нежный, кроткий голос Нины… Он вспомнил, что она тогда рассказывала ему про Иссу. «Исса одним движением руки мог уничтожить мир, а Он тихо терпел поношения, обиды, побои»… Руки его ещё давили Хатхуа, а в голове у юноши звучали последние слова Нины: «Он с креста прощал Своих врагов и приказал всем прощать… Он дал тебе победу сегодня, — ты ведь к Нему обратился… Он тебе, слабому юноше, бросил в руки лучшего витязя Чечни и Дагестана, — неужели ты забудешь Иссу?..» И вдруг, совсем неожиданно, позади Хатхуа прозвучал нервный, вздрагивавший голос Амеда:

— Слушай, дядя, что я скажу тебе!.. Ты — брат моей матери… Я — твой племянник. Ты знаешь, я не трус, и победа в моих руках… Я мог бы убить тебя, и все в горах сказали бы, что я поступил хорошо, но… Я не хочу этого… Душа моя полна любви к тебе в эту минуту.

Он разжал руки.

— Бери свой кинжал и рази меня, если хочешь… Моя рука не подымится на тебя. Прости мне обиды и забудь!..

Хатхуа круто обернулся в седле… Амед соскочил вниз и стоял перед ним.

— Послушай, Амед… Я не в долгу у тебя за жизнь, которую ты дал мне сейчас…

— Почему?

— Ты заплатил за отца… Полтора месяца назад я встретился с ним над безднами Шайтан-Булаха и пощадил его так же, как ты меня сегодня. Прощай, будь счастлив!.. Скажи матери, — когда кончится война, я приеду к ней с роднёй и дарами. Тогда я буду рад встретить тебя… Прощай и будь счастлив!..

Амед поймал своего раненого коня и вскочил в седло.

— Исса! Исса! Так ли я поступил, как Ты велел?.. Доволен ли ты мною, Бог Нины и… и… и мой Бог?..

— Зачем ты не убил его? — накинулся на него Мехтулин.

— Довольно того, что он был в моих руках, и я мог убить его! — и он таким светлым взглядом обдал Мехтулина, что татарин, не понимавший такого великодушия, потупился.

— Вы поступили как рыцарь! Я вас и почитаю за такового, — торжественно приветствовал его Кнаус.

Нину Амед застал у неё… У девушки не было сил во время боя оставаться на башне.

— Вы убили его… Вы живы, не ранены? — кинулась девушка к Амеду.

— Нет… Не убил… Ты говорила: «Христос одним движением руки мог истребить мир и терпел»…

Слёзы брызнули из глаз девушки.

— Твой Бог — мой Бог… Ты христианка, — и я хочу быть, ради тебя, христианином… — звучало в её ушах.

1902