Вызов

— Да. Я видела, как ты склонилась над могилой, постояла так немножко, потом выпрямилась и быстро пошла назад. Я еле успела вернуться. — Ким потянулась ко мне через стол и пожала руку. — Прости. Я просто сильно волновалась за тебя. Все мы волновались.

— Я оставила на могиле Майка обручальное кольцо, — призналась я. — Зарыла его в изголовье. Я больше не была его женой. Перестала ею быть, когда взглянула в глаза своей дочери. Я любила его, Кими. До сих пор люблю, и всегда буду любить. Мне страшно не хватает Майка. Он всегда был рядом, а теперь его нет. И ты можешь сколько угодно презирать меня, можешь никогда больше не переступать порог моего дома, но я не хочу больше раскаиваться в том, что я теперь такое и что есть моя жизнь.

— Никогда не доставлю тебе подобного удовольствия. — Ким раздраженно отмахнулась. — Не знаю, кто я сейчас больше — кузина Майкла или твоя подруга. Мы с тобой вместе, почитай, что всю жизнь (вытерев слёзы, я энергично ей закивала), — и я не могу не любить тебя, как не могу осуждать или винить в чём-либо. Это твоя жизнь, твоё решение, и оно далось тебе непросто. Я верю в это, вернее, уверена, иначе могла бы сказать, что не знаю тебя. По крайней мере, Ливи, одно ты должна знать точно: я уважаю и люблю тебя ничуть не меньше, чем уважала и любила сегодня утром. — Я растроганно заскулила. — Иди ко мне, моя маленькая лживая сучка, и я заключу тебя в свои сестринские объятия.

Пошатываясь, Ким поднялась из-за стола и направилась ко мне, расставив руки.

Я вдруг осознала, что мы сидим так уже несколько часов и обе до безобразия пьяны.

— Ох, пожалуйста, отвали.

— С удовольствием, дорогая. И, знаешь, похоже, меня сейчас стошнит.

Зажав рот рукой, моя названная сестра метнулась в сторону ванной.

Пока Ким приходила в себя, я позвонила Полу.

— У вас всё в порядке? — спросил он вместо приветствия.

— Ага. Но сегодня твоей жене лучше остаться у меня.

— Что случилось?

— Напились мы с ней. Придём завтра утром. Уложишь детей сам?

Пол устало вздохнул:

— Сейчас первый час ночи. Они уже давно спят.

— Ты просто чудо, ты знаешь это?

— Догадываюсь, — усмехнулся он и повесил трубку.

Я встала из-за стола. Алкоголь перетёк из головы в ноги, и меня сразу же начало штормить. Чёрт, похоже, завтра нас обеих ждёт весёленькое утро.

Ким появилась на пороге кухни бледная, как смерть. Стоя в проходе и держась за дверной косяк, она изо всех сил пыталась выглядеть серьёзной.

— Один вопрос: почему именно сегодня?

— Что сегодня?

Ким вздохнула: моя несообразительность её явно тяготила.

— Почему именно сегодня ты решила всё рассказать?

— Ах, ты об это! — протянула я. — Ну, если вкратце, сегодня я познакомилась с бабушкой Эбби со стороны отца.

— Чего-о-о? — Её карие глаза чуть не вылезли из орбит.

— Того-о-о! — передразнила я. — Владелица агентства, собирающегося напечатать мою книгу — Эллен Мейсен, в замужестве Митчелл. А её дочь, Фиби Хейл, в девичестве Митчелл, собирается заняться художественным оформлением.

— Охренеть! — выдохнула подруга.

— Вот я и охренела. Пойдём спать.

Я начала подталкивать её к выходу. Ким послушно поплелась за мной через гостиную на второй этаж.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Не знаю. — Пошатываясь, я поднималась по лестнице. — Смотри не рухни.

— Нет, Ливи, это не может быть случайно! — Ким решительно была настроена на обсуждение этой новости. Она остановилась в пролёте между этажами и исподлобья пялилась на меня. — Как бы дико это ни звучало из моих уст, но, может, тебе всё-таки стоит подумать о том, чтобы рассказать Дил…

— Нет! — отрезала я. — Этого не будет.

— Но он же отец и имеет право! — Возражение из её уст действительно звучало несколько странно. — Он должен знать об Эбби, Оливия.

Я могла предъявить ей кучу возражений, но была настолько эмоционально выпотрошена, что ввязываться в очередной спор не было ни желания, ни сил.

— Я не в состоянии обсуждать это сейчас. Захочешь поговорить об этом снова — милости прошу. Но не сейчас. Я устала.

— Окей.

По тому, как-то подозрительно легко она согласилась, я поняла, что Ким ни за что от меня не отвяжется и в самом ближайшем времени вернётся к этом разговору.

Держась за стены, мы обе дотащились до спальни и прямо в одежде повалились на кровать.

Комната немедленно начала кружиться перед глазами.

Полночи я провела в ванной комнате. Лишь под утро, вконец измученная, провалилась в спасительное забытьё под боком у самой лучшей на свете подруги.

* * *

Чья-то рука, настойчиво тряся за плечо, выдернула меня из сна.

— Вставай, Ливи-и. Встава-ай!

Застонав, я перевернулась на спину.

— Чёрт возьми, Пол, что ты тут делаешь?

Солнечный свет, наполняя комнату, нестерпимо бил в глаза. От крепкого зажмуривания виски немедленно сдавила тупая боль.

— Бужу тебя по просьбе Ким.

— А она сама где?

— Дома.

Издав ещё один мучительный стон, я предприняла попытку подняться. Комната поплыла перед глазами, и я снова рухнула на подушки.

— Как дома? А который сейчас час?

— Три.

— Три? Три дня?

Больше двенадцати часов спать, с ума сойти! Неудивительно, что голова раскалывается.

— Похоже на то.

— Пристрели меня, Пол, — захныкала я.