Вызов

– Фу-уф. Слава богу! – вырвалось у меня из груди. Хотя в глубине души я почувствовала легкое разочарование. Наверное, интересно было бы вот так, запросто, перемещать предметы и творить прочие незамысловатые, безобидные глупости.

Тогда что же происходило со щеткой и пастой? А со стаканом? Если, конечно, допустить мысль, что он разбился не случайно? Я задумалась, поток сознания уносил меня все дальше, и, склонив голову чуть набок, я невидящим взглядом уставилась на занавески. И вдруг одна из них отодвинулась. Не так чтобы сильно, окно оставалось зашторенным, но сомнений все же не было. Левая занавеска отодвинулась, и сквозь образовавшуюся щель в комнату полился солнечный свет. Какое-то наваждение! Как это случилось? Я попробовала погрузиться в состояние задумчивости, но у меня ничего не получалось. И тут меня осенило второй раз. Я чуть наклонила голову в другую сторону, и вторая занавеска медленно поползла вбок, открывая окно. Я подпрыгнула на кровати. Так не бывает! Я не верила своим глазам. Однако, как только я снова наклонила голову в противоположную сторону, первая занавеска сдвинулась еще чуть-чуть. Мне стало страшно. Видеть, как предмет повинуется движению твоей головы – зрелище жутковатое, поверьте мне. Я попробовала помотать головой из стороны в сторону, кивнуть ею, но эти действия не производили никакого впечатления на шторы. Я встала и подпрыгнула – снова ничего, взмахнула руками – нулевой эффект. Тогда я перевела взгляд на телевизор и подумала о том, как было бы здорово, если бы не нужен был пульт, чтобы его включать. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и представила себе картинку как бы со стороны. «Я закрываю глаза, и телевизор включается, я закрываю глаза, и телевизор включается», – повторяла я про себя. Я вздрогнула от того, что заговорил диктор. «Черт, черт, черт! Что же происходит?» Я боялась открыть глаза, потому что знала, что произошло – телевизор действительно включился. Посидев пару минут, все еще боясь приоткрыть веки, я вспомнила про встречу с Максом и встрепенулась. Часы отобразили печальную истину. Пока я пыталась внутренне примириться со своими не то паранормальными способностями, не то галлюцинациями, прошел почти час. Макс подумает обо мне Бог весть что, ведь я все еще была не причесана и опять, как и вчера, не накрашена, я даже не успела одеться. Я подошла к зеркалу, лицо по-прежнему было бледным, ужасно растерянным, а глаза лихорадочно блестели.

– Он примет меня за безумную, – сказала я вслух. – Вчера рыдала на лестнице, сегодня вот обнаружила в себе магические возможности. Полный бред!

Хотя, безусловно, здорово уметь делать то, что больше никто делать не умеет. Вот бы сейчас накраситься за считаные секунды! С улыбкой я закрыла глаза, представляя, как на моем лице появляется потрясающий макияж. Открыв их снова спустя несколько секунд, чтобы рассмеяться, глядя в свои же собственные глаза, я испуганно шарахнулась от зеркала. Отражение показало – я словно только что вышла из салона!

* * *

Лида сидела у рамки. Она была довольна собой, хотя и не до конца понимала причины своей радости. Она дала Веронике волшебные способности, но имела ли она право это делать? Ей не с кем было посоветоваться. Аида ушла рано утром и еще не вернулась, а с разговаривать с Толином было запрещено. Но с другой стороны, необычное, конечно, всегда усложняет ситуацию, зато делает ее интересней. Лида поступила так интуитивно.

Внезапно за спиной она услышала шорох.

– Ну, здравствуй, Лида. – Позади нее стоял незнакомый карлик.

– А вы кто? Здрасьте, – неуверенно ответила она.

– Я пришел тебе помочь, меня прислал Толин.

Глава 6 Судьбоносные знакомства часто кажутся не тем, чем являются

Лида с недоумением смотрела на человечка, стоявшего перед ней. Ростом он был не выше восьмилетнего ребенка, с непропорционально большой головой, короткими руками и ногами. Однако лицо его было располагающим и открытым. Лида сразу почувствовала, что незнакомец пришел с добрыми намерениями.

– Так вы от Толина? – неуверенно переспросила она.

– Конечно, от него! Привет! Теперь отвечу на вопрос, кто я такой. Мне нравится, когда меня называют Виктор, с ударением на последний слог, Мартенийский, Первый и последний, естественно, но ты меня можешь звать просто Корявенький. Я не обижусь, правда, – простодушно улыбаясь, ответил незнакомец.

– Хм… Виктор, а можно другой вопрос, что ты делаешь в моем доме? – спросила Лида.

– Приехал на заслуженный отдых, что же еще! – сострил человечек. – У тебя тут хорошо, не то что у Толина, море и все такое…

Наглость Корявенького, как он сам назвался, несколько обескураживала, однако за время, проведенное здесь, Лида привыкла ко многому, и ее не так-то просто было привести в замешательство. То, что он назвал имя Толина, было для нее вполне достаточным для того, чтобы она сразу же испытала к гостю доверие.

– Ничего, что я сразу перешла на «ты»? Просто не ожидала, – извинилась она.