Выжившие

Наконец парень достиг вершины, но яснее картина от этого не стала. С другой стороны склон уходил в глубокую, заросшую лесом долину, которая вдалеке вновь сменялась еще более крутыми склонами. Он оглянулся назад, посмотрев на ландшафт под хвостом самолета, – холмистый и густо поросший лесом, вдали виднелись склоны поменьше, бесконечная зелень лесов простиралась настолько, насколько хватало глаз. Том снова стал рассматривать долину и быстро отыскал взглядом остатки самолета, лежавшие внизу довольно далеко от вершины. Это не оставляло сомнений: самолет не просто соскользнул по склону, а оттолкнулся от него и сел на брюхо в долине. Фюзеляж выглядел сплющенным и искореженным, краска обуглилась, словно горела.

Он не знал, как быстро сможет добраться до обломков, но, даже не сходя с вершины, был уверен, что живых там нет. Боявшаяся турбулентности мисс Грэхэм, длинноногий Джек Шо, непонятно чем болевшая Мейси Макмахон – все они были мертвы. И Оливия, которая пожаловалась на Криса и тем самым спасла ему жизнь и одновременно убила мисс Грэхэм.

Было в этом всем что-то абсолютно удивительное. Случайные перемещения, которые определили, кто останется в живых, а кто умрет, в том числе и движение самолета – если бы он пролетел хотя бы еще один ярд, прежде чем столкнуться с вершиной, Том лежал бы сейчас там, внизу, среди чернеющих обломков.

Он вспомнил семью, которую видел на посадке, – вероятно, костариканцев, – с двумя дочерьми. Одна из них казалась его ровесницей, и Том сразу обратил на нее внимание, потому что она была очень красива.

Ее младшей сестре было всего восемь или девять лет, и девчушка прижимала к себе мягкую игрушку.

Он не понимал почему, но не мог принять мысль о том, что эти две девочки лежат сейчас там, мертвые. Том не знал их и потом никогда бы, наверно, не увидел снова, но все равно было трудно осознать, что их уже нет в живых, так же как мисс Грэхэм и других.

Затеплилась надежда, что, возможно, они не погибли, что оказались там в ловушке, ожидая спасения. Может быть, поэтому он первым делом взобрался на эту вершину – потому что ему предназначено найти их?

Чувство было настолько сильным и наполнило его таким лихорадочным нетерпением, что парень, не отдавая себе отчета, сделал шаг вперед, потом еще один и еще, вниз по склону, чувствуя, что нельзя терять времени. Том быстро взглянул на обломки вдали – только для того, чтобы запомнить направление, куда ему двигаться, – но то, что он увидел, мгновенно остановило его и привело в чувства.

Обломки после крушения. Живых там нет, ни двух сестер, ни мисс Грэхэм, никого. Реальность сильнее ударила по нему, представ еще более шокирующей, – как все эти люди могли так просто исчезнуть?

Он вспомнил мисс Грэхэм, как она ободряюще улыбалась, когда кто-нибудь отвечал у доски. Подумал об остальных, школьниках, которых знал только в лицо. Их всех больше не было.

Том не хотел об этом думать, не хотел представлять последние ужасные мгновения, после которых в долине осталась груда сплющенных обломков. И отвернулся от них, невидящим взглядом уставившись на деревья. Так прошло какое-то время, прежде чем он вдруг понял, что видит чье-то тело.

Оно висело на ветвях недалеко от него – клетчатая голубая рубашка, светлые волосы. Разглядев его, Том начал искать среди деревьев и другие, но больше не находил.

Кэлловэй пошел по направлению к нему, но с этой стороны спуск оказался сложнее: здесь стволы не были сломаны. Под кроны почти не пробивался свет, поэтому, подойдя к дереву, он едва смог разглядеть тело – оно принадлежало Чарли Стаффорду, парню, которого Том немного знал. С виду тот не был ранен, но оставался неестественно неподвижным.

Том никак не мог подойти ближе, но даже с такого расстояния, видя, как странно изогнулось тело, стало понятно, что Чарли мертв. Даже если бы он сумел стащить труп с дерева, то не смог бы похоронить. Насекомые, роящиеся вокруг, сделали бы это за него.

Чарли однажды одолжил у Тома ручку и с тех пор всегда здоровался при встрече. То есть они едва знали друг друга, и тем не менее невозможно было избавиться от мысли о том, что этот самый Чарли теперь болтается на ветвях, как бы здесь и не здесь одновременно, здоровый на вид, но без знакомой открытой, дружелюбной улыбки.

Чарли часто выглядел задумчивым, мечтательным, а теперь все, что когда-то занимало его ум, стало бессмысленным. Вот он здесь, но ни о чем не думает – и больше никогда не будет думать, мечтать и строить планы, больше никогда не выйдет из своего маленького мирка и не крикнет, проходя мимо по коридору: «Привет, Том, как дела?»

Медленно и печально Том отвернулся и пошел обратно на вершину. Он сел, глядя вниз на останки самолета, на рассыпавшийся кругом мусор и бесконечные джунгли. И, продолжая думать о Чарли, парень почувствовал странное облегчение от мысли, что не пошел искать тех сестер.

Он полез в карман за бутылкой и сделал маленький глоток. Вода уже нагрелась, но все равно показалась необыкновенно освежающей. Том никогда не думал, что глоток простой воды может принести такое наслаждение.