Выживальщик

— Слушай, мы все вменяемые. Мужики так вообще — семейные, не то, что я, балбес. Сходили бы одни, о делах поговорить и позже можно, за час-другой ничего не изменится. Это же жена! Мало того, что рассказал о смерти родителей, так и смылся вдобавок. — Миха покачал головой. — И я, хорош! Вижу, что фигня какая-то, у тебя жена в слезах, нет чтоб спросить, что происходит!

— Да она, похоже, не верит. Может так лучше. — стал оправдываться Артем.

Мишка положил Артему руку на плечо.

— Нет дружище, не лучше, правду надо рассказать. Да она у тебя и сама, девочка умная, догадывается. Просто пока не может смириться. Но ты, — ощутимо ткнул его пальцем в грудь, — должен ее поддерживать.

— Да что я, не поддерживаю что ль?

— Ага, я вижу, как. Давай, домой, и — к исполнению супружеского долга приступить

Артем в изумлении уставился на приятеля

— Поддерживать, выслушивать, успокаивать, подставлять плечо чтоб было где всплакнуть. Являть собой зримую опору и стенку, за которой можно спрятаться от невзгод. — начал перечислять Мишка. Подмигнул, — А ты о чем подумал?

— Тебе то откуда знать, — буркнул под нос Артем, уже отвернувшись, и поднимаясь по лестнице. Мишкину усмешку вслед он уже не увидел.

— Милая, я дома. Теперь у нас есть чем умываться и посуду помыть, — он сгрузил в коридоре принесенные баклажки.

— Я здесь, — раздалось из комнаты.

К его удивлению, за прошедшее время Светка, оказывается, весьма много успела сделать. Небольшие обломки мебели свалены в углу, платяной шкаф, освобожденный от содержимого, поднят вертикально. Валяющиеся вещи по большей части сложены в несколько стопок. Комната начинала снова приобретать уют.

Артём украдкой присмотрелся к жене. Она сновала по комнате, сортируя вещи, деловитая, вроде даже веселая, слез не видно. Ну и слава богу! Увидев входящего мужа, распрямилась, утерла лицо о плечо выпрямленной руки, дунула на лезущую в глаза прядь.

— Ты ополоснулся? — поинтересовалась заботливо.

— Просто умылся. Там берега сильно заболоченные, да и мужиков задерживать не хотел. Ты за меня не переживай, я в походе, бывало, неделями не мылся.

Светка прыснула.

— Вот успокоил! Я за себя переживаю! Неделю с немытым мужчиной! Бр-р-р!

— Ну, я принес воды, можем помыться.

Жена подошла, приподнявшись на носочках чмокнула мужа.

Как-то за делами незаметно подкрался вечер. Перед ужином устроили романтическую помывку — при свечах, пристроенных на стены. Артём подогрел воды в широкой кастрюле, из которой и поливали друг друга походной кружкой, забравшись в ванну вдвоем. Романтика подзатянулась, ужинать пришлось при тех же свечах. На улице смеркалось, к тому же окно кухни пришлось затянуть запасной шторой от ванны, а батарейки в фонарях Артём предложил поберечь.

Наконец в дрожащем свете единственной свечки Светка сервировала столик. А потом, неожиданно для Артёма, подошла и присела к нему на колени. Мелькнула мысль, что супруга решила продолжить романтику, но она заглянула в глаза и спросила без нотки игривости:

— Скажи мне, муж, что с тобой происходит? Только не надо считать меня маленькой дурочкой. Конечно, очень приятно, что ты стараешься уберечь меня от всего. Но иногда лучше сказать правду. Ничего, я вообще-то уже большая девочка и выдержу. А сейчас ты как будто не со мной, не здесь. Тебя что-то гнетет, я вижу.

— Если честно, я в раздрае, — Артём тяжко вздохнул, — по всем планам, что разрабатывали с Владом, мы уже должны были уйти.

— Куда?

— У нас с Владом есть убежище. Помнишь, я рассказывал? Его начали оборудовать, когда мы с тобой еще не были знакомы.

Светка пожала плечами

— Это какой-то ваш шалаш в лесу?

— Шалаш? — Артём даже усмехнулся. — Нет, родная, это далеко не шалаш. Дело в том, что Владов дед — лесник, его кордон в тридцати километрах отсюда, в стороне от дорог и деревенек, глухомань глухоманью. Так вот, километрах в десяти от его домика была заброшенная, полуразвалившаяся землянка. Чья — непонятно, Влад еще в детстве нашел. Место удобное: скрыта от случайного взгляда, рядом родник, в километре река. Мы ее расширили, углубили, отремонтировали. Выкопали второй этаж вниз. Запасов, конечно, натащили. Короче, сейчас это полноценный бункер, хорошо замаскированный и оборудованный.

— То есть ты предлагаешь уходить?

Артём надолго замолчал. Света терпеливо ждала, не теребя с ответом. Наконец выдохнул:

— Я не знаю, — сжав голову руками, как будто боясь, что она разорвется, как гнилая перезревшая тыква: — Не знаю!

Продолжил уже тише: