Она разразилась хихиканьем.
- Что тут смешного?
- Ах... не бери в голову, папа.
Развешивать на стенах приемной силуэтные мишени после стрельбы Сабуро было противопоказано. И вообще, на самом деле они выглядели не так уж впечатляюще. Его выстрелы были так тесно сгруппированы в центре, что казалось, будто он только что сделал один выстрел из действительно большого пистолета. И никто, кто не был свидетелем этого лично, не счел бы расстояние, с которого он стрелял, правдоподобным.
Лучше цветочные композиции, дурочка.
- Я не могу поверить, как вы выбрали время, достопочтенная Стефани Александер-Харрингтон! Мы с твоим отцом оба врачи, в госпитале лучшие акушерские и неонатальные отделения на всей планете, мы следим за каждым этапом твоей беременности, и ты делаешь это!
- Не...
Хонор прервалась, чтобы тяжело передохнуть, сжимая руку мужа в своей искусственной левой руке и прижимая правую руку к своему вздымающемуся животу, когда начались новые схватки. Ее мать положила свою маленькую прохладную руку ей на лоб, и Хонор ценила комфорт этого прикосновения почти так же сильно, как любовь, которая наполняла разум Эллисон.
Однако в данный момент ей скорее хотелось, чтобы в этом мысленном сиянии было меньше беспокойства.
Нимиц лежал, свернувшись калачиком, в ногах ее кровати, в то время как Саманта растянулась на спинке стула Хэмиша, и они оба изливали на нее свою любовь и поддержку. Она была почти уверена, что была бы гораздо более обеспокоена, может быть, даже напугана, без этой связи. Ничего из этого еще не должно было произойти, и она поджала губы, тяжело дыша, когда схватки прокатились по ней, и она почувствовала мыслесвет своего нерожденного сына. Он был... несчастен, подумала она, что было неудивительно, учитывая, как его вселенная сотрясалась вокруг него, и она чувствовала, что кошки тоже тянутся к нему, успокаивая его неоформленные страхи.
- Не... не моя идея, - произнесла она более естественным голосом, когда схватки ослабли. - Я вела себя хорошо!
- "Хорошо" всегда было относительным понятием, когда дело касалось тебя, дорогая, - строго сказала Эллисон.
- Нет, я была! - Хонор настаивала. - Это была не моя вина!
Нимиц выпрямился на кровати, всплеснув руками, и Эллисон нахмурилась, прочитав их.
<Она права,> сказали эти руки. <Это был Пловец.>
- Пловец? - повторила Эллисон.
Она пристально посмотрела на свою дочь, когда Хонор снова начала тяжело дышать.
- Она была на лестнице. - В голосе Хэмиша звучало скорее смирение, чем беспокойство. К несчастью для него, Хонор могла почувствовать эмоции, скрывающиеся за его решительно спокойным тоном. - Она не видела Пловца, и он, по-видимому, не видел ее. Он пробежал прямо у нее между ног, и...!
Он замолчал и пожал плечами, а Эллисон покачала головой. Она улыбнулась Хонор сверху вниз, затем убрала руку со лба и подошла ближе к кровати, чтобы изучить диагностические показания. Никто, просто взглянув на нее, не заметил бы, как расслабились ее напряженные плечи, но даже сквозь схватки преждевременных родов Хонор почувствовала огромное облегчение, которое разлилось по ее эмоциям, когда эти показания были прочитаны.
Облегчение, которое заставило Хонор почувствовать себя намного лучше, если честно. Она знала, что ситуация находится под контролем. Она знала это, на что бы это ни было похоже. Но в данный момент ее собственные эмоции едва вступали в контакт с ее передним мозгом.
- Она направлялась в свой офис, - сказал Хэмиш. - Пловец подбежал к ней. Ты же знаешь, какие все котята прыгучие!
Альфред Харрингтон встал рядом с Эллисон. Он обнял жену, пока тоже изучал показания приборов, затем улыбнулся Хонор.
- Пловец, не так ли? - сказал он покорным тоном двуногого, у которого было гораздо больше опыта с древесными котами, чем у большинства. - Ну, я полагаю, "бойкий" - это один из способов выразить это. Однако лично я предпочитаю что-нибудь чуть покрепче. Он еще хуже, чем был Джейсон!
<Никто не хуже Странника>, - подписала Саманта со спинки стула Хэмиша, и Альфред рассмеялся.