Выверить прицел

В Гмаре написано, что Тверия красива видом и что в водах Кинерета пребывает колодец Мирьям. А что такое колодец Мирьям? Это колодец, который был сотворен в числе десяти других чудес в канун первой из Суббот. Он сопровождал детей Израиля в Синайской пустыне, давал им живительную влагу и был глубже всех колодцев мира. С его помощью придет Израилю избавление, за началом которого - созданием Государства Израиль - мы сегодня наблюдаем. И Маймонид10 писал, что местонахождение нового Синедриона будет сначала в Тверии и оттуда он перейдет в Иерусалимский Храм. И еще отцу обещали в Сохнуте, что если он сумеет набрать группу из десяти детей, то его назначат учителем и у него будет работа. В Египте он был торговцем, учитель - это перемена к лучшему. Но мать сказала, что ни на одну ночь она здесь не останется.

Вскоре нас навестил один старец. Борода белая, глаза добрые, одет в длинную одежду коричневого цвета с широкими белыми полосами - не то капота, не то халат. Старик рассказал нам, что его дом стоит на берегу Кинерета, рядом со старой хасидской синагогой около крепостной стены. Услышав, что приехали олим из Египта и Румынии, он принес финики нового урожая, изюм и бутылку вина. Увидев нас, детей, он велел нам взять финики в правую руку и сказать: "Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь Вселенной, сотворивший плоды деревьев". Закрыв глаза, он слушал, как мы произносили благословение, и прочувствованно заключил: "Амен". Потом мы возблагодарили Бога, "давшего нам дожить и добыть и дойти до сего времени", подумав о том, что наконец-то дожили до времени, когда можно выполнить заповедь заселения Эрец-Исраэль.

Потом старец предложил отцу выпить вина. Большое это дело - выпить вместе; веселящее сердце отличное вино сближает людей, тем более "Кармель" вино Эрец-Исраэль. У нас не было стула, чтобы предложить старику; на единственной застеленной сохнутовской кровати плакали младенцы - девочка и мальчик, поэтому старик и отец пили вино стоя.

Старик пожал отцу руку, пожелал счастливой жизни и сказал: "Благословенны прибывшие в Эрец-Исраэль". И отец ответил ему пожеланием хорошей и мирной жизни и добавил: "Благословенны находящиеся здесь".

На душе у отца потеплело, и он рассказал, что и в Египте в праздники пили вино "Кармель" из Эрец-Исраэль.

Произнесли заключительные благословения: на финики - один из семи видов плодов, которыми издавна славна наша земля, и на вино. И старец объяснил нам, что здесь, в Эрец-Исраэль, благословения произносят иначе, чем в галуте.

Затем он захотел узнать наши имена. Спросил, знаем ли мы, какой стих Торы соответствует каждому из нас. Мы не знали. Мы даже не слыхали о таком что у каждого человека есть "свой" стих. И объяснил нам старец, что каждому из детей Израиля соответствует в Писании особый стих: он начинается с первой буквы его имени и заканчивается последней. Мы унаследовали от наших предков бесценную возможность не позабыть своего имени в День Суда, если трижды в день будем произносить свой стих в конце молитвы "Восемнадцать благословений". Стих, который указывает на имя человека, сопровождает его всю жизнь. Он стал находить стихи к каждому из наших имен. Дошла очередь до меня. Я назвал свое имя, и он тут же прочел: "Вот ангел Господень стоит станом вокруг боящихся Бога, и он спасает их"".

Возрадовался отец и сказал матери: "Видишь? Жители Эрец-Исраэль достойные и уважаемые люди, сведущие в Писании и гостеприимные. Добра эта земля и добра Тверия. Святая земля". Но мать не успокоилась. Всю ночь, не смыкая глаз, писала письма родственникам. Не могла понять, что произошло с телеграммой.

Назавтра у входа в наш барак остановилось такси. Там были все: и Нино, и Заки, и хахам Биньямин. "Собирайтесь! Вы едете с нами в Иерусалим, сейчас!" Никакие мольбы и возражения отца не помогли, и мы уехали.

События развивались своим чередом, и в конце концов мы очутились в доме нашего дяди, хахама Биньямина, в квартале олим Бет-Мазмиль. В комнате, где и без нас было тесно, стало еще теснее, но никто на это не жаловался. Мы, дети, сразу по прибытии пошли вместе с Шабтаем, сыном хахама Биньямина, играть на площадке у клуба "Тикватейну".

Там было полно детей, как и в маленьком садике рядом. Было очень шумно: играли в солдат. Ветви инжира служили ружьями, сосновые шишки - гранатами. Один мальчик был командиром. Мы устроились в уголке, у песочницы. Между собой разговаривали тихо, как в Египте. Но не успели даже начать играть, как вся ватага нас окружила и дети закричали: "Арабы, арабы!"

Я заплакал и хотел бежать, но не знал куда. И тут мальчик-командир сказал:

- Не бойтесь, никто вас не тронет, ни Кесласи, ни Дэдэ. Момо вас защитит. Вы теперь наши, входите в нашу команду и будете под нашей защитой.

Команда смотрела на него с обожанием. Он объяснил им: - Эти дети не арабы. Они олим хадашим. Они говорят по-арабски, потому что еще не знают иврита.

- Да, да, они из Египта, - поспешил подтвердить Шабтай в нашу защиту. Они только вчера приехали, это наши родственники, не обижайте их.