Выстрел в спину

– Давайте, давайте свои вопросы. – Шутин замедлил шаги, тронул Леву за лацкан пиджака. – Вы же их приготовили, написали на бумажке, выучили наизусть. Не забудьте в своем донесении отметить, мол, Евгений Семенович Шутин во время беседы нервничал.

– В справке или рапорте, – сказал Лева. – Я не пишу донесений, я пишу справки и рапорта.

– Я вам скажу по секрету. – Шутин вновь остановился. – Только сугубо между нами. Договорилась?

– Обещаю, – серьезно ответил Лева.

– Вы не поверите, но у меня крайне редко убивают друзей. – Шутин расхохотался. – Я не привык еще. И уже не привыкну, потому что их нет. – Он развел руками и оглянулся. – Друзей нет, понимаете?

Леве стало стыдно, не за свою доверчивость, а за Шутина, его наигранную неврастению, его визг и хохот.

– Я вам верю. – Лева вздохнул, даже пробормотал что-то похожее на «боже мой, боже мой», вздохнул так искренне и беспомощно, что Шутин остановился, взглянул внимательно, но вовремя спохватился и сердито сказал:

– Ладно, ладно, без психологических вывертов. – И пошел дальше.

– Я вам верю, – повторил Лева, – так как и к убийству даже я, при моей-то профессии, привыкнуть не могу. Вы обозвали меня глупым и нахальным мальчишкой, когда я сказал, что убийцу мы найдем обязательно. Помните? У Перовых? – И, не ожидая ответа, продолжал: – Так мы найдем обязательно.

– Ох уж это скромное «мы». Мы, Лев Первый, божьей милостью, – улыбнулся Шутин, в первый раз улыбнулся просто, без театрального надрыва и похлопал Леву по плечу.

– Частные сыскные агентства в настоящее время в Москве не функционируют, а у Льва Гурова хватает и товарищей-коллег, и начальников. А потом, вы и я – это уже мы.

– Ладно, ладно, не агитируйте за Советскую власть, как любил повторять Павел. – Шутин остановился, достал пачку «Столичных» и хотел закурить.

Лева на «Столичные» отреагировал вяло, так как эту марку предпочитала половина курящих и еще покупали те, кто не смог достать «Яву» или «БТ». По обнаруженным в квартире окуркам из НТО сообщили, что какой-либо характер прикуса на фильтре отсутствует, но в слюне прослеживается кровь, возможно, у курившего слабые десны. Лева все это отлично помнил, вынул пачку «Явы».

– С удовольствием, – не ожидая предложения, сказал Шутин. – Обычно курю как раз «Яву».

Они закурили, прошли мимо Кинотеатра повторного фильма и двинулись вдоль коротенького Суворовского бульвара.

Направляемый вопросами Левы, Шутин рассказывал о Ветрове. Начали они с завещания, вспоминая, с кем перед смертью встречался Павел Ветров, как себя вел.

– Последнее время мы виделись с Павлом практически ежедневно, – рассказывал Шутин. – О завещании я ничего не знал, удивился, услышав о его существовании. Все это я уже говорил в прокуратуре. Павел не был человеком мнительным, скорее наоборот, жил, убежденный в своем бессмертии. Он писал повесть за повестью, много печатался, и почти всегда его книги высоко оценивала пресса. Газеты и журналы щедро раздавали ему похвалы, и он всерьез поверил в свой литературный талант… И вдруг… – с горечью оборвал свой рассказ Шутин. Однако довольно быстро взял себя в руки и продолжал торопливо говорить о том, что Павла Ветрова даже стали упоминать в отчетах и докладах, что его имя попало в обойму самых популярных и читаемых писателей.

С кем Павел виделся? Последние месяцы лишь с ним, Шутиным, да с посетителями «Ивушки», так называется кафе, в котором Павел бывал ежедневно. Почему именно «Ивушка»? Дело в том, что летом клубные рестораны журналистов, писателей по вечерам закрыты, а где-то надо перекусить, вот Ветров и облюбовал кафе. С Перовыми Павел последние месяцы не встречался. С Ириной тоже по вполне понятным причинам, она любит мужа, разговоры о нем, видимо, даже терпеливому Павлу осточертели.

– А с Олегом?

– Перов и Ветров последние годы были очень близки. Странная дружба, – ответил Шутин. – Павел порой помогал Олегу, их объединяло спортивное прошлое. Но в этом году Павел заметно охладел к Перову, примерно с весны они перестали встречаться. Нет, никакой ссоры не произошло, перестали, и все. Павел вообще обращался с людьми просто: нужен, интересен – иди сюда, каждый день звонки, встречи; не нужен, не интересен – извини, занят, словно взял карандаш и вычеркнул из списка знакомых. Я знаю таких случаев множество. Олег Перов не одинок, а тут еще Ирина. Нет, Павел не был влюбчив, скорее наоборот. С женщинами, как и во всех остальных делах и взаимоотношениях, он был рационален и рассудочен. Поменьше слюней и эмоций, говорил он.

Рационален и рассудочен, думал Лева, и написал завещание за пять дней до смерти. Да, он и здесь не ошибся и рассчитал все правильно. Он знал о смертельной опасности, знал, однако никому ничего не сказал, даже друг детства, видевший его почти ежедневно, не почувствовал его страха, хотя бы нервозности. Все так, друг детства говорит правду. А если нет?

Гуров и Шутин не заметили, как дошли до Калининского, свернули направо и вскоре очутились у входа в кафе «Ивушка».