Выстрел в сердце

Ботаник быстренько убежал. Слаб мальчик, так восприимчив к моим чарам. В принципе, а он наиболее подходящий кандидат, чтобы перетащить его на свою сторону. Он уже мой, ведь я начала заполнять его внутреннюю пустоту, и во мне видит что-то экзотическое, необычное, так как он одинок и чем-то подавлен. Скорее всего, не может найти девушку. Петя станет залогом моей удачи.

Вскоре появился и Петя.

- Была только свинина.

- Пойдет.

- Ну, это, я пошел, у меня много дел.

Я подошла к нему, взяла блюдо с мясом и нежно поцеловала в щеку. Ботаник растерялся.

- Иди! – говорю ему, и он ушел.

Я осталась стоять с этим мясом. Надо же, даже порезал кусочками, это просто замечательно. Вернулась на балкон, собаки тут же появились и начали лаять. Кинула им два кусочка мяса, они кинулись за ним, съели и подняли морды, прося еще. Так и скормила им целое блюдо. Они довольно облизнулись и легли под балконом, первый шажок сделан, чтобы подружиться с братьями меньшими.

Сходила, взяла поднос с едой и вернулась. Из еды была овсянка с фруктами и кофе с прирожденным. Не люблю овсянку, ну что делать, кушать хочется. Быстренько все съела. Вкусно.

Пошел дождь. Я стала им любоваться, позабыв обо всем на свете. Для кого-то такая погода невыносима, но не для меня. При дожде хорошо дышится, он очищает воздух, делает мир чище. Он меня успокаивает и дарует моменты свободы.

Тут я увидела, что окрылись ворота, и въехали два джипа. Вылезли братки с Михаилом Петровичем и пошли в дом. Наставник здесь, странно. Почему его не убили, а привезли сюда, да еще и шел ни как заложник. Нужно все выяснить. Поставила поднос обратно и вышла из комнаты..

Глава 7

Я приблизилась к лестнице и увидела как Михаил Петрович заходит один в комнату. Огляделась, вроде в помещении больше никого. Спустилась на цыпочках на первый этаж и подошла к той самой комнате, дверь слегка приоткрыта. Заглянула в щелочку и увидела Алексея и наставника, они сидели за столом и разговаривали.

- Зачем она тебе? – спросил наставник.

- Это мое личное дело!

- Я предлагаю за нее большие деньги, ты многое теряешь.

- Очень многое, сначала посылаете ее убить меня, а теперь я такой добренький должен продать ее. Нет! Она моя.

- Ты подумай хорошенько.

- Это уже окончательный ответ. Я не хочу, чтобы она вворачивалась к старому ремеслу. Может, хватит стоять за дверью и подслушивать.

Я вздрогнула как он узнал, что стою за дверью. Открываю дверь и в хожу. Наставник, видимо не ожидал встречи при таких обстоятельствах, занервничал. Прошла к столу как хозяйка положения, гордо, статно, не давая никаких эмоций.

- Почему ты так поступил со мной, ведь я любила тебя как родного близкого человека.

- Прости, ты для меня как дочь, но у меня есть семья, ее нужно кормить.

- И чем же вы ее кормите, на завтрак красной икрой. Вот только не надо, мне врать. Вы меня обучали, сделали машину для убийств, только для того, чтобы получить авторитет. Я даже вижу картину, как вы хвастаетесь, это я создал Легенду. У вас кроме самолюбия и жажды превосходить остальных, больше ничего нет. Вы пусты. И сделали меня такой же.

Михаил Петрович еще больше занервничал и кинулся на меня. Если честно, не ожидала и не успела с реагировать. Помощь пришла быстро. Македонский резко откинул меня от стола, я полетела на пол, а сам бросился на наставника. я сидела неподвижно и смотрела на дерущихся мужчин. Дрались с грациозностью пантер, так завораживающе. Один другому не уступал, у наставника блеснул нож. Я заволновалась за Алексея, ведь он дрался голыми руками. Его противник сделал отвлекающий маневр и поранил его ладонь. Кровь потела струйкой, но он не обращал внимание. Как-то ему удалось ухватится за шею Михаила Петровича. Сдавил ее и резко повернул вправо, а затем влево. Послышался хруст и наставник упал на пол. Он умер.

Слезы потекли не вольно. Чувствовала себя опустошенной, хоть он и предал меня, но был все равно близким человеком. Алексей подошел ко мне ближе, опустился на пол и обнял. Я еще больше заплакала.

- Тише, девочка! Все к лучшему. Теперь ты еще больше закалишься. – говорил мне и поглаживал по голове. Я вскочила.

- Сколько же можно меня закалять? Сколько можно издеваться над тем, чего уже почти нет? Сколько можно требовать невозможного? Сколько можно на мне играть, играть на меня? Спорить на меня? Чувств нет, они все атрофированы. Мыслей нет. Друзей нет, все претворяются ради выгоды. Где дружба от сердца, а не ради того, что у человека есть деньги, или чтобы поплакаться в жилетку? Кругом одна фальшь.