Выстрел в прошлое

Поскольку князь оставил свое оружие на столе, Боб и Марат почувствовали некоторое смущение оттого, что за столом они оказались с пистолетами за поясом. Однако сцена в гараже еще не выветрилась из памяти и это удержало их от излишней учтивости и доверчивости.

Давид, по-видимому, решил загладить неприятное впечатление от стрельбы роскошью стола. Впрочем, Боб утверждал, что даже бедные грузины, которые каждый день едят дешевое лобио, к приходу гостя готовы уничтожить весь свой птичник — лишь бы поразить гостя широтой души.

Хозяин налил в большие бокалы вино из кувшина, принесенного специальным человеком, который до конца пира был занят только доставкой спиртного. Он поднял кубок и сказал:

— Прошу моих невольных гостей выпить эту чашу и с нее начать наше знакомство, стерев из памяти, как со школьной доски, все ошибки. Я надеюсь, что это знакомство перерастет в доверие, доверие — в симпатию, а симпатия — в крепкую мужскую дружбу.

Тост был принят, вино выпито, и атмосфера за столом начала постепенно оттаивать.

— Попробуй, Марат, — указал он на глубокое блюдо с чем-то похожим на вареных кальмаров. — С этого принято начинать застолье. Верно я говорю, Гия?

Метревели перевел дух и с готовностью поддержал эту тему:

— Именно так! Это, сказать по-русски, холодная закуска. Надо обязательно попробовать, — и он подал пример.

Марат взял тонкий белый ломтик из маринада и положил в рот. Он сочно захрустел хрящиком на зубах.

— Это мужужи. Просто замаринованные в уксусе и бульоне отварные свиные ушки, — объяснил Боб со смехом. — Нравятся?

— Вполне.

На столе было раздолье от нарезанных колбас, окороков и разнообразных грузинских копченостей и соленостей, не говоря обо всех видах овощей, холодного лобио и аджик. Однако оказалось, что никто не воспринимал это как пиршественный стол, потому что горячие блюда не были еще даже заказаны.

— Женщина! — громко позвал князь, и на его зов появилась пожилая грузинка в черном. — Позови Ираклия. — Гостям он пояснил: — Ираклий — это лучший повар, которого я смог взять к себе на работу. Он получает больше министра за свое искусство, и я считаю, что это справедливо, потому от министров я вижу много бед, а от гениального повара в жизни бывает только радость!

Последние слова смог услышать и толстый краснолицый грузин, появившийся на зов хозяина.

— Гамарджоба! — сказал он. — Можете напрячь свою фантазию и придумать любое блюдо, господа. Сациви, чахохбили, харчо, купаты, эларджи, сацебела, хачапури?..

Князь предоставил это право своим гостям.

— Чакапули! — заявил Боб, и Метревели горестно замотал головой к удивлению Марата.

— Какой коварный человек! — воскликнул Гия и повернулся к Суворову: — Понимаешь, дорогой, чакапули — это всего-навсего вареный молодой барашек со свежей зеленью. Но главная часть приправы — это первые плоды ткемали. Казалось бы, чепуха — мягкая косточка, едва прикрытая зеленой кожицей, но в этом кисленьком пустяке, — голос Гии повысился, — главный вкус чакапули! Горе мне, но ткемали появится только после того, как отцветут миндаль и вишня, в конце апреля.

Повар сделал протестующий жест:

— Желание гостя — закон! У меня есть маринованный ткемали с прошлого года. Будет вам чакапули!

Тут запротестовал Боб:

— Нет, нет, я только пошутил. Мы встретимся в конце апреля и обязательно поедим свежайший чакапули, а пока не будем забегать вперед. Как вы смотрите на хинкали?

— Замечательно! — зааплодировал Гия.

— Тогда я как гость заказываю настоящий хинкали с восемнадцатью складочками у хвостика!

Ираклий переглянулся с хозяином и сказал:

— Разве видел в этом доме кто-нибудь хинкали, чтобы на нем было меньше двадцати прищипочек?! Спуститесь ко мне в кухню и вы увидите своими глазами, что в этом доме свято хранят традиции: я не знаю, что такое мясорубка — и мясо рубят на мельчайшие кусочки двумя острыми кинжалами на дубовой доске. Тогда вы оцените их вкус!

Тут свое слово сказал Метревели:

— Дорогой Ираклий предлагал нашему вниманию сациви. Хотя сейчас не Новый год, но я уверен, что в доме хозяина найдется молодая индейка, откормленная орехами. Что если нам попросить у князя сациви?

— Ираклий, — торжественно сказал князь, — мы пришли к единому мнению. Готовь все, что тут перечислили! К вечеру прибудут гости, так что все пригодится. Поэтому не жалей мои подвалы и покажи свое искусство! — И он отпустил своего кулинарного гения в храм чревоугодия.

Налили и выпили, закусив на этот раз острым и соленым, со «слезой» сыром «Гуда», который ценят даже в далекой Франции, как объяснили Марату Боб и Гия. Получив за стол гостя, не знакомого с национальной гордостью Грузии — ее кухней, все трое его сотрапезников испытывали наслаждения от возможности поразить его местной экзотикой.