Выстрел в Орлиной Гриве

Они прошли в большую комнату, обставленную очень скромно, и Бугаев сразу же увидел эту злополучную настольную лампу, с большим зеленым абажуром, какие нет-нет да еще встречаются в некоторых богом забытых учреждениях. Сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, Бугаев подошел к ней. Гусельников перестал болтать и молча следил за Семеном.

- У вас есть запасная лампочка и патрон?

Старик кивнул.

- Принесите. И какую-нибудь коробочку. Я их увезу...

Гусельников принес лампочку и маленькую картонную коробку из-под шалфея.

- Только давайте договоримся твердо, - сказал Бугаев. - Никому ни слова! Секрет! - А сам подумал: "Все равно болтать будет. Понесет уголовный розыск моральные издержки. Лучше взял бы да выбросил эту лампу, чем жалобы писать!"

- Мой сосед приходил, крутил лампу. "Ничего нет", - говорит. Да что он понимает, неопытный в этих делах. А художник хороший, - болтал Гусельников.

- Художник? - задумчиво спросил Бугаев. - Он сейчас дома?

- Уехал. Наверное, на этюды за город.

- Когда уехал? - перебил старика Бугаев.

- Да недавно...

- Ну вот что, - Бугаев быстро вывинтил лампочку с патроном, положил в коробку, коробку сунул в карман. - Ну вот что, товарищ Гусельников, аппаратуру я снял, заберу с собой. Живите спокойно. А сейчас поговорим... - Он сел на стул, напряженно глядя на старика.

- Художнику сколько лет?

Гусельников испуганно таращил глаза.

- Да садитесь вы, Корней Корнеич. Это очень важно.

Гусельников сел. Лицо его напряглось. А губы расплылись в какой-то совершенно неестественной улыбке. "Да он ведь действительно псих, испугался Бугаев. - Как бы не было приступа!"

- Художник молодой, - выдавил наконец Гусельников. - Тельманом зовут.

- Молодой? - переспросил Бугаев.

- Да не то чтоб уж очень, - замялся старик. - Года сорок два - сорок три...

- Когда вы его в последний раз видели?

Гусельников пошептал немного, загнул три пальца и улыбнулся:

- Дня три назад.

"Совпадает, - подумал Бугаев. - Уж не тот ли самый?" - И сказал:

- А время, время! В какое время он уехал?

- Да как вам сказать, - задумался старик. - Я еще не пообедал. Я в столовке обедаю. Тут рядом, через три дома. Погано кормят, но дешево. - Он снова задумался. - Ну вот, туда я и собирался. Вышел из дому. А впереди Тельман с лыжами. В спортивной куртке.

"Ну и ну, - волнуясь, слушал Бугаев. - Не было бы счастья..." - И тут же остановил себя.

- Ну и что?

- Что значит "ну и что"? - рассердился старик. - Это ведь вы меня расспрашиваете. Значит, вам интересно. Все еще психом меня считаете?

Бугаев вздрогнул. Его охватило неприятное чувство оттого, что Гусельников опять будто читал его мысли.

- Ради бога, простите. Но то, что вы рассказали, так меня ошеломило... Этот ваш художник очень похож на одного человека... Он заблудился в лесу и замерз.

То, что старик разозлился на его дурацкое "ну и что", навело Бугаева на мысль, что Гусельников не такой уж сумасшедший. "Ну бывает же у человка бзик!"

- Неужели вы думаете?.. - испуганно спросил Гусельников. - А тут его кто-то искал целый день. Какой-то дикий дед.

- Да нет, все еще неясно. Это какое-то совпадение, - сказал Бугаев. Мы проверим. Да, может быть, он уже дома, ваш Тельман. Вы сегодня к нему не заходили?

- И правда! - оживился старик. - Не заходил. Надо заглянуть. - Он вскочил со стула, но тут же в нерешительности остановился и с сомнением поглядел на Бугаева.

"Боится меня одного оставить", - подумал Бугаев и тоже встал.

- Как фамилия вашего знакомого?

- Тельмана? Алексеев Тельман Николаевич, - сказал Гусельников и вдруг громко рассмеялся: - Как хорошо! Впервые я могу у себя дома говорить свободно. Эх вы! Столько лет следили за стариком. Все думали, что я про денежки проговорюсь? Как бы не так! Нету денежек. Тю-тю! - И он снова рассмеялся. Ехидным, дребезжащим смехом.

"Ох и жук же ты, Корней!" - мелькнула у Бугаева мысль.

- Зайдемте к художнику!

- А чай? - круто переходя от ехидства к умильности, сказал старик. Я хотел напоить вас чайком с малиновым вареньицем. Я хоть и бедный пенсионер, но вареньице всегда имею...

- В следующий раз, Корней Корнеич, - остановил его Бугаев. - Пошли к художнику.

Они долго звонили у дверей - никто не отзывался.

- Наверное, загостился, - сказал Бугаев и распрощался с Гусельниковым. Внизу он заглянул в почтовый ящик четырнадцатой квартиры. Было видно, что уже несколько дней оттуда не вынимали газеты.

Выйдя из дома, Бугаев помчался в домоуправление.

Управдом, худенький старичок в морской шинели и фуражке, видать из отставников, запирал дверь своего кабинета. Вид у него был встревоженный.

- Вы ко мне? - спросил он Бугаева и, не дожидаясь ответа, сказал: Позже, позже. Я очень занят.

- Мне на два слова, - попросил Бугаев и вытащил из кармана служебное удостоверение. - Я из уголовного розыска.

- Что? - искренне удивился старичок. - Вы уже здесь? Я ведь только что трубку повесил... Это вы товарищ Сазонкин?

Сазонкин был старшим инспектором уголовного розыска районного управления.

"Запахло жареным", - подумал Бугаев и сказал:

- Я капитан Бугаев. Так получилось, что мы не сговорились...