Выстрел с монитора (сборник)

— Нет, это я виноват, — выдавил он.

— Может быть, ты вернешься? А? — жалобно спросила она.

— Нет… Может, потом. А сейчас другая дорога…

— Да какая дорога? Среди ночи!.. Вот что! — Голос Анны Яковлевны обрел знакомую твердость. — Сиди на автовокзале в этих Белых Камнях. Я звоню папе. Он звонит Валерию Матвеевичу, и они на его машине едут за тобой.

— И дают мне нахлобучку.

— Заслуженную.

— Нет уж… Лучше поголосую на обочине.

— Я тебе поголосую! Делай, что велят… Кстати, почему ты сам не позвонил в Черемховск?

— Да нету с ним линии! С вами есть, а…

«Гу–у, гу–у, гу–у», — басовито запели прерывистые сигналы. И вдруг стало очень тихо. И в этой прозрачной тишине голос девушки–телефонистки произнес:

— Кому там нужен Черемховск? Тебе, мальчик?

— Ага… — растерянно сказал он.

— Набери ноль восемьдесят шесть.

— Да его в списке нет!

— Набери, набери.

— У меня и денег больше нет…

Разговаривая с Анной Яковлевной, он сам не заметил, как высадил в щель все пятнадчики.

— Набери без денег…

И «гу–у, гу–у, гу–у…».

Что это? Опять огонек удачи на дороге? Попробовать?

Несмелыми пальцами он покрутил диск. Тонко пело, позванивало, потрескивало в трубке. Потом пошли долгие гудки. Ох, какие долгие… И вдруг щелкнуло, сердитый голосок прокричал:

— Квартира Находкиных! Вам кого?!

— Майка!

— Павлик! Это ты?!

— Май–ка… — выдохнул он с ощущением, будто уже дома. — Это я. Ты чего не спишь? Позови папу.

— А папа и ма… тетя Зоя пошли в кино. На девять часов. И все их нет и нет… — Она всхлипнула.

— Перестань… Ты что, одна?

— Одна…

— Они спятили? Почему одну оставили?!

— Я сама осталась, потому что большая. Обещала спать…

— Ох ты, горюшко, — не сдержался Павлик. — Не спится птахе?

Она заревела.

— Ну–ка, перестань! — Павлик Находкин сразу стал строгим братом. — Ты вот что…

— Я боюсь…

— Я понимаю. Ты вот что: возьми этот страх и прогони. Скажи: «Пошел вон из меня!» Пусть сидит отдельно, где–нибудь на дворе…

— Ты мне зубы не заговаривай, — сказала Майка сквозь слезы, но уже бодрее. — Все куда–то исчезли, а я тут пропадай пропадом…

— А ты не пропадай! Папа и… они скоро придут!

— Лучше ты приходи скорее! Ты с автостанции звонишь? Уже приехал? Тетя Аня сегодня днем звонила, что ты на пароходе уплыл домой!

— Сегодня звонила?

— Ну да! Ты где?

— Майка! Пароход — это ведь долго! Я еще еду!

— Не морочь мне голову, — сказала она упрямо — Павлик знал этот капризно–твердый тон, тут уж Майку не переубедишь. — Ты приехал и по телефону валяешь дурака. Немедленно домой!

— Да Майка же…

— Сию же минуту! — опять заплакала она. — Сию же минуту чтобы ты был дома!

Он увидел, как она, растрепанная, с расплетенными косами, в мятой рубашонке, стоит у телефона и, глотая слезы, топает голой пяткой: «Сию же минуту!»

И желание немедленно оказаться дома резануло Павлика Находкина нестерпимо. Ворваться в комнату, прижать Майку, вытереть ей, глупой, мокрые щеки… Закостенев с прижатой к щеке трубкой, он в то же время всеми нервами, всей душой метнулся к себе — на Онежскую улицу, к трехэтажному угловому дому.

…И на миг показалось даже, что он в Черемховске.

Телефонная будка — такая же, как рядом с городским автовокзалом. Все такое же — аппарат, лампочка, даже извилистая щель на боковом стекле. И так же красные искры дрожат на изломах трещины — будто от горящей рекламы: «Пользуйтесь услугами Межгоравтотранспорта». А на самом деле откуда? Хвостовые сигналы машин? Так много? Колонна идет, что ли?

Вывернув шею, Павлик глянул через стеклянную дверь…

«Пользуйтесь услугами… ежгоравтотранспорта!» Буква «М», как всегда, не горит…

— Сию же минуту марш домой! — плакала в трубке Майка.

Павлик, обмерев, постоял секунду. Медленно повесил трубку. Вскрикнул и двумя ладонями толкнул дверь.

Тепло было в городе Черемховске. Безветренно. Пахло нагретым за день асфальтом, подсыхающими тополями, бензином и садовым шиповником с ближнего газона…

Этого не может быть!

Но сознание Павлика, защищаясь от непосильного чуда, уже подбросило спасительную выдумку. Будто была попутная «Волга» с добрым пожилым пассажиром и молчаливым водителем. И она, эта машина, в шуршании колес и свисте встречного воздуха стремительно донесла полусонного мальчишку от Белых Камней до Черемховска. Павлик даже ясно представил эту «Волгу» — с ковровым сиденьем, с мурлыкающим магнитофоном и пляшущим игрушечным лягушонком на ветровом стекле…

Павлик метнулся глазами к часам на вокзальной башне. Если он ехал на машине, то времени сейчас не меньше полуночи. Но ветки растущего за дорогой тополя заслоняли циферблат.

А под тополем, в круге света от ближнего фонаря, сидели на рюкзаках студенты. Негромко звенела гитара, напомнив песню об Угличе.

Павлик шагнул в сторону, чтобы все–таки взглянуть на часы. Но тут же стало не до них: шурша и приседая на рессорах, подкатил к остановке — рядом с будкой! — желтый городской автобус. И Павлик понял, что через десять минут он может оказаться у себя на Онежской!

Он бросился через тротуар, вскочил в заднюю дверь.