Выстрел рикошетом (891г. ии)

- Думаю, тебя пугает слово "муж". Переведи его для себя как-нибудь, по-другому. На самом деле, в языке амазонок, Лингвцуе, вообще, нет слов "муж" и "жена". Они используют слова "мужчина" и "хозяйка". Поэтому, говоря на межпланетном "мой муж", амазонка подразумевает "мой мужчина". Всего-то! А говоря "Я его жена", подразумевает "Я его хозяйка". Восприми это, как найм работника. Ты хозяйка, и ты нанимаешь на работу мужчину, который будет сопровождать тебя в обществе и разъяснять нормы местной марали. Эскорт и консультант. Да это договор определённого типа, ты обязуешься содержать этого мужчину, да и разорвать его, если что, будет сложно. Но, с другой стороны, как раз именно это гарантирует верность такого работника именно твоим интересам. В этом ключе, думаю, всё выглядит для тебя вполне обыденно. - Она протянула мне планшет. - Весь список материалов у тебя здесь. Пиарщица подъедет завтра к тебе домой, я уже работала с ней на одном проекте, она должна тебе понравиться. И ещё, сегодня к вечеру я пришлю тебе секретаря. Офис должен функционировать даже тогда, когда тебя там нет. Эта женщина как раз сможет такое обеспечить. В любом случае, помни, что работать с этими людьми тебе, так что в вопросе, брать их или нет, последний голос за тобой. А про идею сенатора, если она предложит тебе вариант с таким мальчиком, обязательно съезди познакомиться. Этим ты проявишь уважение к Семиньяке и ни к чему себя не обяжешь. Никаких решений сразу от тебя всё равно не потребуют. Здесь принято обдумывать такие шаги некоторое время.

Я кивнула. САП снова меня удивлял. Выпячивал свои особенности и, походя, сообщал о необходимости прогнуться. Хотя. Подход Даниэллы меня, действительно, как-то успокоил. Это не брак. Это что-то... что-то, настолько местное, что я даже заморачиваться не хочу пониманием. И, вообще, может, ещё всё обойдётся.

Глава 9. Перевёрнутый мир.

Маркус:

Как я и подозревал, сняла моя белобрысая себе именно даккарского горилла. Здоровенного такого детину, выше меня на голову и раза в полтора шире в плечах. Сейчас он жрал в другом конце зала, вцепившись обеими руками в кусок мяса так, будто голодал, как минимум, неделю. Темай крутилась вокруг него. Болтая с кем-то по телефону, она постоянно поглядывала на этого бугая, обещающе так улыбаясь. Что она в нём нашла? Что он ей там сделал такого в постели, что она вокруг него зайцем скачет?

Хаинь хлопнула меня по плечу:

- Не ревнуй, эта раса - её болезнь, дурная привычка, мания, так же как для меня острая и копчёная пища. Для неё этот парень не конкретный человек. Она не заметила бы разницы, если бы на его месте был другой даккарец. Воспринимай это, как дань Меве.

Да я чего? Я же не против. Пусть трутся. Пусть, хоть облизывают друг друга. Мне просто интересно, чего она ему так улыбается?!

На обратной дороге белобрысая рассказывала Хаинь, что пристроила этих даккарцев служить в какой-то южный порт. Хаинь ржала, что у хозяйки борделя теперь будет зуб на их семейку. Той ведь придётся прикармливать у себя каких-нибудь новых даккарских шлюх.

Я, молча, сидел на заднем сидении с Артурчиком, попивавшим свой уже третий йогурт. Куда в него столько лезет? Я даже слегка позавидовал ему сегодня. Совсем слегка. Утром, оторвавшись от вполне-таки занимательных даккарских драк, Хаинь взглянула на часы и поволокла меня будить это капризное недоразумение. Он дрых, свернувшись калачиком. Как ребёнок. А она ещё остановилась на пороге, любуясь всем этим делом. Потом подошла, поцеловала его в висок: "Лапка, просыпайся!". Парень, потягиваясь, открыл глаза, и Хаинь тут же выдала ему этот самый йогурт. Забавно...

Но, если откинуть сопли, важным было не это. А то, что Артурчик воспринимал всё это как должное: кутался в одеяло, жмурился, устраиваясь поудобнее на подушках, и с наслаждением поглощал содержимое цветастой бутылки. А Хаинь, улыбаясь, наблюдала за ним. Может быть, действительно, не так уж и плохо, что он бросил свой голодный край в шестнадцать лет и сдался в рабство в САП? Может, этим двоим так и надо?

Свидетелем всей этой сцены я стал, думаю, только потому, что оставить меня в зале Хаинь побоялась чисто из соображений моей безопасности. А вот это породило следующую мысль: этот мир, кажется, был в самой своей основе повёрнут с ног на голову. Извращением! Всё наоборот! Женщины здесь оберегали мужчин. Бред, но для местных это было нормой. Даже так: для кого-то это смогло стать нормой. Вряд ли в том мире, где вырос Артурчик, женщины вот так вот обхаживали любовников.