Выстрел по «Ледоколу». Как Виктор Суворов предавал «Аквариум»

Шварцбергер был типичный немец не только по своему происхождению, но и по складу характера; любил пропустить в какой-нибудь пивной несколько кружек добротного баварского пива, закусить хрустящими поджаренными свиными ножками. К деньгам относился с величайшим почтением, всю жизнь копил, экономил во всем, считал каждый пфенниг. Как многие немцы, был антисемитом. Изрядно подвыпив в кругу своих закадычных друзей на встречах немецких землячеств, иногда высказывал сожаление, что Гитлер не уничтожил все иудейское племя. С годами Шварцбергер стал заметно полнеть. По советам врачей ежегодно проходил специальный курс, на десять дней ложился в какую-нибудь частную клинику, сидел на специальной диете. Выходил из клиники похудевшим килограммов на десять-пятнадцать и помолодевшим. По комплекции он был солидный мужчина, высокий, широкоплечий, с крупной головой мыслителя, правильными чертами лица. Несколько месяцев после выхода из клиники он строго следовал советам врачей, ограничивал себя во всем, воздерживался от употребления алкоголя и пива, играл в теннис. Проходило два-три месяца, и он снова возвращался на круги своя: пил свое любимое баварское пиво, закусывая жареными свиными ножками.

Шварцбергер уже подумывал о выходе на пенсию и старался приумножить свои капиталы. Англичан он недолюбливал за их снобизм и жадность. Они, как и он, тоже умели считать деньги и не разбрасывались ими. Приходилось стараться, терпеть и унижаться.

О'Брайн периодически встречался со своим агентом на конспиративной основе, потому что он был платным ценным агентом СИС. Швейцарец был хорошо осведомлен о проживающих в стране иностранцах и передавал английскому резиденту интересующую его информацию.

Именно от Шварцбергера о Резуне была получена информация чрезвычайной важности, которая послужила основой для принятия решения о вербовке русского разведчика. Из сводок наружного наблюдения за русским, которые регулярно передавались английскому резиденту, следовало, что Резун не имел каких-либо серьёзных оперативных связей, все его немногочисленные знакомства носили чисто официальный характер. В агентурных операциях Резун, по данным КРО Швейцарии, участия не принимал, а если и принимал, то в качестве вспомогательного лица. Из записей, сделанных при помощи установленной по совету О'Брайна на квартире Резуна подслушивающей аппаратуры, следовало, что супруги довольно активно обсуждали между собой материальные житейские вопросы: приобретение видео- и аудиотехники, одежды, копили деньги на автомашину. Производственные и служебные вопросы на квартире не обсуждались, гостей супруги принимали крайне редко. Иногда к ним заходила одинокая американка, проживавшая этажом ниже. Ее машина находилась с машиной Резуна в одном боксе, расположенном в подвальном помещении дома. Резуны практически ни с кем из семей советской колонии не поддерживали тесных дружеских отношений, иностранцев к себе на квартиру не приглашали, в гости к иностранцам не ходили. Супруги, особенно муж, очень увлекались просмотром фильмов ужасов, напичканных сценами насилия. При этом во время просмотров и после Резун восторгался именно этими сценами. Часто делился своими восторгами с другими.

На одной из встреч Шварцбергер сообщил, что служба наружного наблюдения зафиксировала встречи русского с одним иностранцем — англичанином по фамилии Фурлонг. Шварцбергер не знал, что Фурлонг являлся офицером английской резидентуры СИС в Женеве. Агенты наружного наблюдения докладывали, что русский посещает англичанина на его квартире, и, по их предположению, мужчины занимаются там сексом. Информация Шварцбергера насторожила и очень заинтересовала английского резидента. Он попросил агента установить на квартире Фурлонга аппаратуру и получить достоверные вещественные доказательства. Через две недели на столе О'Брайна лежали видеозаписи, которые подтверждали информацию Шварцбергера.

Полученная тогда информация обрадовала Тира, но одновременно и огорчила. С одной стороны, было совершенно очевидно, что Резун с головой попал в расставленные сети СИС и для его вербовки было достаточно компрометирующих материалов. С другой стороны, вовлеченность в это дело работника его резидентуры Фурлонга создавала большую головную боль для резидента и всей службы, компрометируя её.